Девушка с лабрадором
Шрифт:
Даже полумрак комнаты не скрывал, что ей больно физически.
– Катя, это я, все нормально, - спокойно сказал он самым доверительным тоном, протянув вперед руку.
А она застонала и закрыла лицо руками, горько заплакав.
Глава 4 Почему
Глубоко за полночь Влад лежал в своей постели и смотрел в кремово-глянцевый потолок спальни. Рядом, разметав роскошные темные волосы по подушке, спала Марина, а он мрачно не мог заставить себя расслабиться и заснуть. Раньше мужчина и подумать
После того, как Катя стала горько всхлипывать, он пообещал ей вернуться, но нужно было отнести ребенка, чтобы он не испугался. Влад не мог предположить, что ее так расстроило – сон, ребенок, его слова?
Ничего не объясняя, он оставил Илью Марине и выскочил за дверь. Сказать, что она удивилась, ничего не сказать. Её темные глаза с возмущением и злостью смотрели на бешеного мужа, сунувшего ребенка у порога.
Но Владу надо было спешить. Он вернулся в квартиру Кати через минуту, чтобы успокоить, и налетел на незнакомого высокого мужчину в дорогой кожаной куртке.
Мужчины смерили друг друга взглядами, и Влад мгновенно догадался по лощеному виду, что перед ним бывший муж молодой женщины, выгнавший вчера её на улицу.
– А вы кто – сочувствующий рыцарь? – съязвил зло он, некрасиво усмехнувшись. – Ты уже нашла себе нового воздыхателя? Отлично.
Влад оттолкнул плечом худощавого мужчину и протиснулся в комнату. В квартире, где в последнее время пахло пылью и пустотой, теперь в нос бил запах дорогой туалетной мужской воды.
Катя глухо стонала, накрывая голову одеялом, чтобы заглушить страдание, чтобы скрыть от себя душащую боль.
Влад рывком отбросил на пол одеяло и ни слова не говоря, взял её за плечи и приподнял над диваном. Она была в полуобморочном состоянии, доведя себя до нервного срыва. Молодая женщина хрипела, тяжело дыша и повторяла: - Меленькие, маленькие, маленькие, - еле разжимая рот. Влад прижал ее к себе и тут же ослабил хватку, ему показалось, что она может переломиться просто от прикосновения, так была худа.
– Очень трогательно, - продолжал издеваться пришедший муж, - но это не поможет.
Уверенной походкой он исчез на кухне и вернулся через три минуты с наполненным чем-то шприцем. Включив свет в люстре, он нетерпеливо сказал: - Давайте быстрее, её надо вырубить.
Влад поднял мрачный взгляд и встретился с безжалостными циничными глазами.
– Ты подсадил ее на наркотики? – спросил он сипло. – Уколи лучше себе, раз уж набрал.
Муж улыбнулся, показав белоснежные зубы.
– А ты мне нравишься, раз мы на «ты», - кивнул он. – И что ты собираешься делать с этой истеричкой?
Влад опустил голову, держа плачущую Катю, ощущая сильную дрожь, бьющую её тело. Он гасил эти содрогания своими руками, и очень медленно она стала затихать, пока не уснула, изредка по-детски вскрикивая во сне.
Он молча встал, поудобнее укрыв ее пледом и повернулся к стоящему
Перед глазами мельтешили искры злости, но Влад давно научился справляться с этим и не показывать.
– Может, пройдем на кухню? Есть разговор, - предложил он.
На столе на широкой тарелке одиноко стояли уже заветренные бутерброды, и Влад подумал, что уже полдень, а Катя до сих пор ничего не ела, хотя всю ночь провела на холодном осеннем ветру.
– Я Виктор Смольнинов, - с выражением явного самодовольствия произнес мужчина и улыбнулся одними губами. Жестоко улыбнулся.
Он был молод, сорока точно не было, профессиональный прищур выдавал в нем либо врача, либо финансиста.
Влад сложил руки на груди, совсем не подозревая, насколько внушительно они выглядят в такой позе. На нем была плотная черная спортивная ветровка с ярко-оранжевыми шнурками на капюшоне, спортивные брюки и любимые кроссовки. Его внимательно оглядел Виктор и выражение лица с самовлюбленного поменялось на недовольное.
– Владислав Ковалев, сосед, - представился Влад и замолчал, ожидая, что Смольнинова обязательно прорвет. Такие, как он, сдерживать себя не умели и не хотели. И он оказался прав.
– Для соседа ты очень хорошо можешь прекращать эти истерики.
– Никогда раньше не видел ее в таком состоянии, - покачал головой Влад.
– Я знаю, что она может прикидываться, это не новость. Так что ты мне хотел сказать?
– Ты продаешь квартиру? Ей куда деваться?
– Мы вчера все обсудили с Катей и решили. Она переезжает к своему папочке.
– Дай хотя бы время, она ночевала на улице, я утром нашел ее у подъезда.
Виктор подкатил глаза под потолок.
– Она занимается самоуничижением, разве не понятно? Это психическое расстройство. Разумеется, диагнозы я не ставлю, но если я отвезу ее в психбольницу, она там и останется. Я пытался ей об этом сказать.
Влад сжимал челюсти и руки, чтобы не ударить слащавую и гладко выбритую физиономию Виктора.
– Помочь лично никак не пробовал? – коротко спросил он.
– Слушай, не лезь не в свое дело. С какой стати я здесь вообще стою и разговариваю с тобой? Это моя квартира, моя собственность, а ты кто такой?
– А в комнате твоя бывшая жена, и она – человек, - совершенно спокойно, тихо и отчетливо произнес Влад.
Смольнинов уставился на него, до конца не веря, что с ним так смеют разговаривать.
– Слушай, дай время, я подыщу ей жилье, и она съедет по-людски, - продолжил тихо Влад.
– Ты думаешь, она может снимать квартиру? У нее нет денег, живет она на мои, я её содержу. Она ничего не хочет делать, только безвольно рушить свою жизнь.
– Я решу это, только подожди, будь мужиком, - не выдержал и сказал Влад, сцепив зубы. С самого начала разговора он запретил себе опускаться до унижений и обвинений, но не смог выполнить эти условия.
Смольнинов снова окинул его долгим взглядом: - Зачем тебе это? Ты же вроде…