Девушка с пухлыми коленками
Шрифт:
– Я не говорила ему о часах.
– Ты сохранила обертку от свертка?
– Нет... подожди... да. И записку. Эту записку нашел Баки. Вот как он узнал о том, что случилось.
– Баки нашел записку?
– Да. Я положила её на полку в кухне. Я хотела отнести её копам.
– Но ты этого не сделала?
– Пока нет.
– Как Баки нашел записку?
– Вчера он пригласил меня на обед. Рано, потому что мне надо было на самолет, и вышел в кухню, чтобы приготовить выпить...
– Выпить! Какой напиток он готовил?
–
– А-а. Ладно, продолжай.
– Он увидел записку и спросил меня о ней. Я все рассказала. Но я не хотела его беспокоить.
– Ты рассказала ему, что твой бывший муж плохо с тобой обращался?
– Между прочим, да, но шутя. Я не имела в виду, что бывший муж может меня убить.
– Но ведь вполне может быть, что часы прислал твой бывший муж.
– Сомневаюсь.
– Кем он работает?
– Он агент. Талантливый импрессарио.
– Не отвечай, если это слишком личное, но... почему вы разошлись? Слишком много претензий?
– Нет. Я хотела войти в шоу-бизнес, он мне не стал помогать."-Только не моя жена, - сказал он, - займись своими делами". Мы разошлись.
– Да-а, - протянул я, - вот как рушится настоящая любовь...
Она презрительно посмотрела на меня, но ничего не сказала.
Мы ехали быстро. Я не хотел отвлекать её разговором, да и было слишком шумно. Я обернулся, что бы убедиться, что два бандита продолжают нас преследовать. После Помоны она прибавила скорость до максимума. Возможно, она успеет к ужину. Интересно, с кем она будет ужинать. Если с Баки, она сказала бы. Но Баки тренируется на ранчо и вернется только через три дня. Я сомневался, что Куколка любила сельские ужины на ранчо.
Все эти мысли приходили мне в голову от безделья-состояния, которое никогда не доставляло мне удовольствия. Я отодвинулся. Мне перестала нравиться наша поездка в пустыню, где зимний туман сменяется изморозью. Машина ехала быстро и когда я взглянул на часы, то решил, что она не опоздает ни на минуту.
Однако я был шокирован, когда она внезапно изменила направление, съехав с фривея и направив машину в сторону Риверсайда. Верно, она могла попасть в Палм-Спрингс кружным путем, но это отнимает больше времени. Я решил, что это её сугубо личное дело. Может быть, из-за транспорта, который не давал ей возможности оторваться от преследователей. Мы устремились вниз к Риверсайду, но вскоре они снова появились позади нас.
На главной улице она твердо заявила:
– Мне надо остановиться здесь на несколько минут.
– Ты хозяйка.
Она проехала два квартала и остановилась напротив отеля "Мансанита".
– Хочешь пойти со мной, или останешься в машине?
– Останусь в машине. Сколько я буду тут сидеть, зависит от наших двух друзей.
– Я скоро вернусь.
Она пошла через улицу к отелю. Седан стоял на расстоянии полуквартала от нас. Оба бугая вышли из машины и уставились на нее. Когда она скрылась, они бросили сигареты и
Прошло минут пять. Предобеденное время, на улице тишина. Дверь открылась. В тот же момент один из них вышел из машины. Я наблюдал. Он был больше, чем казался в машине. По комплекции он напоминал боксера или охранника. Он был здоровее и тяжелее Баки Фаррела, но на ногах держался как-то нетвердо. На нем было широкое пальто, и я не мог определить, есть ли у него оружие. Он постоял, посмотрел вокруг, затем бросил недокуренную сигарету, затоптал её и сел обратно в машину.
Я слышал цокание каблуков по асфальту. Патриция возвращалась к машине. Я вышел, перешел на её сторону и открыл дверцу.
– Если ты попытаешься быстро развернуться, мы оторвемся от них, прежде чем покинем город.
Она подумала и сказала:
– Черт с ними. Я никогда ни от кого в своей жизни не бегала. Не собираюсь бежать и сейчас.
Мы выехали на улицу. Я был раздосадован. Здорово быть мужественным, когда тебя ничто не подстерегает. Я смотрел назад, пока не увидел седан. А когда повернулся вперед, то понял, что мы едем в сторону от фривея.
– Куда ты, черт побери, едешь?
– крикнул я.
– Не кричи!
– По старой дороге?
– Да.
– Почему?
– Потому что люблю старую дорогу.
– Ты опоздаешь к обеду.
– Мне все равно.
Ну что ж. Если ей все-равно, то какая мне забота? Я развалился на сиденьи. Настроение было мрачное. Стало темно и я не мог видеть её коленки. К тому времени, когда мы выехали из города и по старой дороге отправились в степь, стало совсем темно. Не то что коленки Патриции, я не видел наших преследователей. Позади светило с полдюжины фар, и я не знал, какие принадлежат им.
"- Проклятье, - думал я, - ехала бы по фривею..."
Но она не хотела ехать по фривею. Она, видите ли, любила старую дорогу!
Глава 4
Темнело. Фары позади нас гасли одни за другими, или обгоняли нас, пропадая впереди за извивами горной дороги. Было холодно, как у ведьмы в заднице, ветер бил нам в лицо.
Мы одолели перевал около семи часов вечера и она расслабилась. Мне хотелось выйти из машины. Так было безопаснее. Не дорога была опасна сама по себе, это была прекрасная дорога. Но она была извилистой, ночь - темной, а за обочинами, я знал, кое-где были глубокие овраги. А мы - в этой маленькой машине.
Я больше не смотрел назад. Я знал - они там. Фары освещали нас миля за милей на одном и том же расстоянии. Я поглядывал на Патрицию. Ее шарф развевался. На лице её застыла упрямая улыбка, от которой по моему телу бегали мурашки.
"- Баки, старик, - думал я, - если я когда-нибудь доберусь до Палм-Спрингс, мы с тобой поговорим."
Но мили пролетали, стало светлее - мы въехали в небольшой городок по дороге в Спрингс. Так приятно было видеть огни и какие-то признаки жизни после одинокой горной дороги.