Девушка с Севера.Невеста темного принца
Шрифт:
Впереди семейства гордо шествовал, словно полководец, выигравший войну, граф Роберт, справа от него шел заслуженно довольный и, кажется, искренне радующийся скорому браку, сэр Энтони. Они здоровались с гостями, будто хозяева не только бала, но и всего замка. Женщины следовали за ними. Мать и дочь, одетые с иголки, учтиво кивали гостям и улыбались. В их плавных движениях было столько грациозности, что любой мужчина мог бы впасть в транс, как кролик перед удавом, но Грегор относил себя к тем редким счастливчикам, имевшим иммунитет перед красотой светских дам.
Да,
Он совсем немного знал Рэльсов. Семейство никогда не питало симпатии к молодому графу, а когда случилось обручение с принцессой – и вовсе не скрывали своего презрения к нему. Грегор знал причину: аристократы, к тому же такие амбициозные, на дух не переносили бастардов. Особенно бастардов, занявших высокое положение.
Грегор не собирался менять ситуацию и налаживать отношения. По большему счету ему плевать было на Рэльсов, и он знал, что они ни коим образом не смогут ему навредить, даже если очень-очень постараются.
Он и вовсе не посмотрел бы в их сторону и не изучил бы тщательно их внешний вид и повадки, если бы не фигура, следовавшая за ними.
Маленькое испуганное создание осторожно двигалось позади семейства и боязливо поглядывало на собравшихся в зале господ и дам. Молодая девушка с большими невинными глазами привлекла к себе всеобщее внимание, стоило только ее ноге перешагнуть порог холла, а церемониймейстеру - объявить ее, как: «Княгиню Дурхама, леди Мирну Голдис». Она невольно сжала пальцы в маленькие напряженные кулачки и то и дело зажмуривалась на секунду, будто отыскивая в глубине себя источник силы и храбрости.
«Так это, наверное, и есть та особая девушка с севера», - подумал Грегор, как и все остальные, осматривая ее.
Никто не приветствовал ее, хотя она шла подле Рэльсов и пыталась улыбаться.
Ее странно передернуло, наверное, она поняла, что все вокруг говорят о ней, и ускорила шаг, отчего стала заметна ее неуклюжесть.
– Значит это о ней все говорят, - повторил Ричард мысли темного принца.
– А я не относил вас к числу сплетников.
Виолетта громко усмехнулась и уколола Грегора:
– Да в мире нет человека, который не слышал бы о ней. Но разве что такой отшельник, как вы, милорд, - слово «милорд» она особо выделила, намекая на их недавнюю ссору.
Граф Фаулз проигнорировал ее и продолжил глядеть на перепуганную девушку.
Чудилось, что с каждой секундой она становится все меньше и меньше и вскоре совсем растворится. Вероятно, она и хотела исчезнуть. Грегор вдруг ясно почувствовал себя в ее шкуре. Когда-то он был таким: одиноким, презираемым мальчишкой, о котором только и говорил весь двор.
Рэльсы будто бы забыли о ее существовании, общались с гостями, в то время как взволнованная девушка медленно отходила все ближе к стене и пыталась найти уголок, где никто ее не найдет.
– Она еще хуже, чем я себе представляла, - проговорила заносчиво Виолетта.
– Она не так уж и ужасна, - проговорил граф Стивенс, ерзая
Грегор разделял его мнение. Это создание показалось ему довольно… Интригующим. Да, у нее не было золотистых прямых волос, считавшихся эталонно красоты, ее локоны, насыщенно-рыжие, были упругими и волнистыми, белейшая гладкая кожа походила на благородный фарфор, ее большие глаза, выглядевшие на маленьком личике и вовсе огромными, хоть и излучали сейчас страх и тревогу – напоминали чистейшие голубые сапфиры.
Но именно губы привлекали особое внимание молодого графа. Нежно-розовые, пухлые, чуть приоткрытые, с жемчужно-белыми зубками под ними… Такие пленительные нежные губы.
На мгновение у него даже перехватило дыхание, что бывало с ним редко, тем более, при виде женщин. Он уж готов был встать и подойти к ней, завести разговор, разглядеть поближе, но тут парадные двери холла отворились, пропуская внутрь королевскую семью.
Церемониймейстеру можно было бы и не объявлять его появление: стоило Кристофу Тордуину, правителю Весмера, шагнуть внутрь зала, как все стихло и замерло.
Подле монарха шла королева – красивая гордая женщина, с неизменно прямой, как струна, спиной и надменно приподнятой головой. Впрочем, над ее макияжем, как думалось Грегору, трудился десяток служанок. Как иначе скрыть следы пагубного пристрастия королевы к вину, о котором мало кто догадывался?
Позади коронованной читы двигались наследники – принц Джозеф и принцесса Лилиан.
Цветом королевской семьи считался золотой, потому все они были одеты в желтые тона, а мельчайшие детали их костюмов непременно блестели этим драгоценным металлом.
Принцессу, ко всему прочему, украшала ее широкая улыбка. Кажется, она была искренне рада своей предстоящей свадьбе.
– Спасибо всем, что собрались здесь, дабы отпраздновать помолвку моей дорогой дочери и вашей принцессы, Лилиан, с наследником горячо любимого нами рода Рэльсов, графом Энтони. Пусть они разделят меж собой счастье и любовь длиною в жизнь, - проговорил громко и торжественно король, достигнув центра холла, - а теперь же приступим к празднеству.
Придворные зааплодировали, некоторые из них даже искренне заулыбались, король же со своей семьей двинулся к предназначенному для них столу.
Проходя к своему похожему на трон стулу, он миновал молодого графа и шепнул ему приветственно:
– Грегор.
– Ваше Величество, - сказал тот намеренно тихо, чтобы не огорчать королеву.
Она, в свою очередь, спешно прошла мимо, всеми силами игнорируя графа. Все еще надеялась забыть о его существовании. Восьмилетний Джозеф мягко и добродушно улыбнулся ему, и Грегор не мог ничего сделать, кроме как улыбнуться в ответ. Принц всегда хорошо с ним обходился, хотя не обязан был.