Девы ночи
Шрифт:
– Когда я утром зашел к вам, нам кофе принес какой-то парень. Кто это? Новый лакей или родственник?
– Что? Родственник? Ха-ха-ха! Ну, ты даешь! Это же Ростик! Любовник пани Алины.
– Лю-бов-ник?
Я сразу почувствовал, что мне нужно запить эту весть винцом. Иначе я ее не проглочу.
– А что тут такого? – передернула плечами Дзвинка. – Иногда и пожилым женщинам надо. Ростик обслуживает не только хозяйку, но и широкую клиентуру – разных тетенек в возрасте. Кстати, зарабатывает на этом деле не хуже нас, а то и больше. Старые дамы очень легко увлекаются и умеют отблагодарить. Они не такие скупердяи, как мужчины. А кроме того способны разумно подойти к делу и мирно делить Ростика между собой.
– Так
– Да. Она его устроила в университет, одела с ног до головы. Чего ему не хватает? У него все есть. Деньги откладывает на книжку. А приехал из зацофаного [61] села. Его коллеги по общежитиям кантуются.
Я закрыл глаза и представил себе старую даму, которая подкрадывается ко мне с горячими объятиями. Воображение нарисовало что-то бесформенное в виде белого холодца с синими прожилками. Мне стало ясно, что в этом направлении я бы карьеры не сделал.
61
Убогого, никчемного (польск.).
– Неужели и этот Ростик ставит градусники?
– О нет, – рассмеялась Дзвинка. – С пожилыми дамами такие номера не проходят. Они же не напиваются. Скворечик работает на совесть.
– Это такое у него прозвище?
– Нет, такое прозвище у всех, кто обслуживает пожилых дам. Наш скворечик работает даже летом. Пани Алина с двумя подругами забирают его на море и там культурно отдыхают.
– О, так он супермен!
– Ну что ты?! Обычный парень. Разве старой женщине много надо?.. Пани Алина держит целый кагал скворечиков. Ты этого не знал? Она, наверное, немного этого стесняется. Но ведь во Львове так много одиноких старых женщин, которым нужно утешение! А некоторым хватает, чтобы кто-то пришел к ним и выпил кофе, поцеловал в щечку, сказал теплое слово, может, цветы подарил… им так приятно о ком-то заботиться! Причем, эта опека может длиться достаточно долго. Я знала случай, когда пани в возрасте усыновила своего любовника и, женив его на панне, оставила жить у себя. Что это была за идиллия – слов нет! Любовь втроем! Конечно, жена ничего и не подозревала. Думала – вот какая любящая мамуля! И повезло же мне со свекровью! Особенно ей нравилось всей семьей навещать пани Алину. Визиты эти происходили только по воскресеньям, когда не было занятий. Пани Алина шла со скворечиком заваривать кофе или спускалась в подвал за вином, а его верная жена с любимой свекровью сидели в гостиной на диване и рассматривали журналы мод… Возвращалась парочка с заметным румянцем на щечках, но молодая супруга была достаточно наивной, чтобы сложить такие очевидные слагаемые и получить шокирующую сумму.
– Можно у тебя еще кое о чем спросить? Что ты думаешь о будущем своей профессии?
– Я считаю, что проституцию победить невозможно. Женатые мужчины не отказываются от услуг путан, потому что путана, даже провинциальная, все-таки получает, пусть минимальную, информацию по эстетике, и этого вполне достаточно, чтобы почувствовать разницу между путаной и собственной женой. Ведь женитесь вы как правило на невинных девушках (по крайней мене, они убеждают вас в этом), так откуда же им знать о тридцати видах поцелуев?.. А если кто и знает, то, разыграв в брачную ночь комедию на тему «Ох, как мне больно!», уже не может выдать себя и ни с того ни с сего ошарашить мужа каким-нибудь особенным выкрутасом. А возьми такую элементарную прелюдию, как стриптиз, который у нас осуждается. Настоящая причина этого в другом – просто наше белье настолько изысканное, что лучше не демонстрировать его прилюдно. Но во Львове все-таки есть несколько частных стриптиз-баров, о которых милиция, может, и слышала, но отыскать не способна, поскольку на сеанс собирается узкий круг знакомых. Ведь невозможно
Я глянул на часы – без пятнадцати час.
– Нам пора. Я хочу попросить тебя об одной вещи – там наверху женщина…
Я рассказал Дзвинке о Вере и попросил, чтобы она подговорила девушек разыграть сцену возмущения, когда раздастся крик из окна.
В час столы ломились от яств и напитков, а девушки с букетами возбужденно щебетали у ворот.
К своей обязанности проверять количество блюд я отнесся безразлично, ограничившись напоминанием, чтобы шеф-повар следил за списком. Но он исправно делал это и без моего напоминания.
И вот в эту праздничную минуту воздух разорвал истерический крик. Все присутствующие застыли, повернув головы в сторону особняка. Новая порция пронзительного крика спровоцировала уже настоящую панику. Мыкола засуетился.
– Что такое? Что такое? Чего она орет, как недорезанная?
– Кажется, она требует отпустить ее – только и всего, – сказал я.
– Так почему же ее не выпускают? – удивились девушки. – Что это за порядки? Куда мы попали?
– Успокойтесь, – пытался утешить их Мыкола. – Обещаю во всем разобраться. – Потом крикнул в сторону дома: – Прекрати кричать! Сейчас приедет Додик и выпустит тебя.
– Он меня никогда не отпустит! – крикнула Вера. – Даю вам пять минут. С момента их приезда.
– Что? – не сообразил Мыкола. – Что она нам дает?
– Пять минут. С того момента, как приедут наши боссы.
– А что потом?
– Потом начнет снова вопить. Представляешь, что будет, если ее крик услышат гости?
– Какой ужас! – воскликнула Дзвинка.
Мыкола сразу побледнел. В первый момент ему хотелось самому броситься на поиски ключей, но он вовремя спохватился. Видно, и ему не хотелось иметь проблем с Додиком.
Гости опоздали на добрых полчаса. Когда послышался шум машин, Мыкола выстроил девушек вдоль дорожки и приказал улыбаться.
Металлические ворота пронзительно завизжали и раскрылись, а к усадьбе двинулись черные «Волги». За воротами остались две милицейские машины.
Лица партайгеноссе были пухлыми и веселыми. Они становились еще веселее и пухлее, когда в поле зрения попадали красивые панночки с цветами.
Мыкола дал знак, и девушки бросились с букетами к гостям. Ткнув цветы, они хватали ответственного товарища под ручки и вели к столу. Таким был сценарий. Но ответственных товарищей было только девять, а девушек – десять. Стоило Дзвинке замешкаться немного, выбирая «свой» тип, – и вот она уже осталась без кавалера. Растерянно улыбаясь, она подошла к Мыколе:
– Кажется, я лишняя?
Но не успела она договорить эту фразу, как рядом с ней тут же объявился Додик. Он чмокнул Дзвинке ладонь, взял букет и бесцеремонно зацепил ее руку за свой локоть. Стройная и худенькая фигура Дзвинки никаким образом не гармонировала с этим чучелом с руками орангутанга. Вряд ли такого клиента она ожидала сегодня. К тому же, у Додика был какой-то таинственный дефект.
– Мыкола, – сказал я, – нужно отпустить ту женщину. Идем, скажем Додику, что девушки будут бунтовать.
– А может, и не будут, – мялся Мыкола.
– Будут. Ты их не знаешь.
– Вот черт! Ну, идем.
Мы остановились рядом с Додиком, и Мыкола, с таинственным видом подмигивая ему, сказал:
– Тут такое дело… Можно на минуту?
– У меня нет секретов от этой очаровательной дамы.
– Ну, тогда… Там в доме какая-то женщина кричала… она хочет, чтобы ее выпустили. Иначе опять устроит истерику. Зачем нам лишние проблемы?
– А-а, ты об уборщице? – наигранно равнодушным тоном ответил Додик. – Не вопрос. Пусть убирается, откуда явилась. Тоже мне работница! Нанялась на полную неделю, а потом заявляет, что суббота и воскресенье не считаются. Ну, я разозлился и запер ее.