Девы ночи

Винничук Юрий Павлович

Она не договорила, но я сообразил, что директриса обманула, сказав, что у девочки нет семьи. Интересно, что с ее родителями…

– И еще я боялась, что никогда не научусь говорить по-армянски. Я и по-русски не люблю, а тут – по-армянски! А больше всего я боялась, что вы дадите мне совсем другое имя.

Я попробовал глянуть на нее глазами мужчины, которому нравятся подростки. Мартуся была высокого роста, хорошо сложена. Под платьицем вырисовывались небольшие грудки, а ножки были круглые и стройные. Уже практически сформирована, и выглядит вполне соблазнительно. Но сейчас

в ней еще было много от ребенка. Я с ужасом представил, что ее ожидает. Мне неприятно было осознавать, что каким-то образом я тоже причастен ко всему этому. Однако другого способа осуществить задуманное с Ярком у меня не было, я должен был играть свою роль, а когда нам пофартит, будет спасена и девочка.

– А кем вы работаете? – спросила меня она.

– Я врач, а пан Юрко инженер, – ответила фрау Ольга.

– А где я буду ходить в школу?

– В школу? Да сколько там этой школы. Уже скоро лето. Пойдешь с сентября.

– Вот и хорошо! Мне не нравится школа. Но, может, потом понравится… Мне вас звать мама и папа?

Этот вопрос вывел из равновесия фрау Ольгу, и ей пришлось немного притормозить, иначе машину занесло бы в канаву.

– Пока называй нас пан Юрко и пани Ольга, хорошо? А когда мы привыкнем друг к другу, будешь называть иначе.

– А я уже привыкла, – ответила девочка и, улыбнувшись мне, добавила: – У вас такие же усы, как у моего папы.

Тогда у меня еще не было бороды, и я носил усы подковой. Фрау Ольга яростно сверкнула глазами:

– Так у тебя еще и папа есть?

– Нет. Мама с папой погибли в самолете. Знаете про тот самолет, который летел из Таллинна?

Я припомнил, что такая катастрофа действительно произошла возле Львова.

Фрау Ольга даже не пыталась скрыть свой вздох облегчения.

– Ой, как здесь красиво! – обрадовалась девочка, когда мы приехали и вошли во двор. Она явно не надеялась на подобную роскошь.

Я хотел было откланяться, но фрау Ольга шепнула мне:

– Еще немного поиграем в папу с мамой.

Она сказала это таким укоризненным тоном, словно за этим должно было стоять что-то значительно большее.

Мы вошли в дом, и девочка вообще растерялась от удивления. Фрау отвела ее в комнату и включила видео с каким-то приключенческим фильмом.

– Вы собираетесь держать ее здесь? – спросил я, когда она освободилась. – Но завтра здесь мероприятие.

– Ну и что? Именно для этого она и куплена.

– Вы так быстро пускаете ее в дело?

– А что делать, если завтра прибудет гость из Киева. Он обожает исключительно девочек, и невинных. А у нас уже все непорочность утратили. П-ф-у-у… Как я устала. Давайте за это дело выпьем?

Она открыла шампанское, мы сели в холле и продолжили разговор.

– Мне интересно, как вы заставляете таких девочек отдаться впервые.

– Для этого существует немало методов. Такой козе можно предложить пару бокалов шампанского или сделать соответствующую инъекцию.

– И что же получит Мартуся? – спросил я.

– Укольчик.

Фрау отвечала на мои вопросы вполне спокойно, отдавая все свои эмоции исключительно шампанскому, которое вливала в себя, словно

райский нектар, сожмурив глаза и улыбаясь. Вот она меняет позу: пододвигается на край дивана, откидывается на спинку, и, когда она снова закидывает ногу на ногу, я чуть не захлебываюсь вином.

Когда она успела сбросить майтки [74] , я не знаю. Теперь на меня смотрели оба ее зажмуренных глаза, и еще один, третий – таинственный и глубокий, он приковывал все внимание и, казалось, втягивал в себя все мои помыслы, словно пылесос.

74

Трусы (польск.).

Ситуация была идиотской. Я пытался и дальше делать вид, будто ничего не заметил, и преспокойно лакал шампанское. Фрау Ольга не сводила с меня алчного взгляда, влажный блестящий язычок прогуливался по пухлым губам. Грудь ее высоко вздымалась, а пальчики нервно плясали на стенках бокала.

Это длилось минуту или две, но для меня прошла вечность. Видимо, поняв, что ее поза не произвела впечатления, она спокойно опустила ногу, и таинственный глаз исчез.

Я выдохнул свое оцепенение, допил вино и сказал:

– Мне, видимо, пора?

Она молча дернула плечами. Наверное, я оскорбил ее женское достоинство. Если, конечно, оно у нее было.

VIII

В субботу утром первыми приехали повара и официанты из ресторана «Интуриста» и принялись готовить угощение. В доме, где должно было происходить мероприятие, начались лихорадочные приготовления. Появился пан Зень – толстый, но крепко сбитый мужик того же возраста, что и мой шеф. Он всюду совал свой нос и ужасно всем мешал.

Я старался никому не попадаться на глаза, и таким образом мне удалось дотерпеть до самого обеда. В обед прибыло десятка два девушек. Две из них, на вид лет по десять, взявшись за руки, гуляли по саду. Остальным было от шестнадцати до двадцати лет, и было видно, что у них за плечами достаточно опыта, чтобы не особенно переживать за то, что ожидало их вечером. Мартусю держали в доме и во двор не выпускали. Ни Дзвинка, ни Рома тоже не светились.

Когда все уже было приготовлено, поваров и официантов отправили обратно. В банкетном зале гостей ждал шведский стол, никакой обслуги при нем не требовалось, а чем меньше людей – тем меньше свидетелей.

Фрау Ольга велела надеть костюм, и я понял, что гости вот-вот появятся. В пять вечера начали подъезжать черные «Волги» и, оперативно высадив высоких пассажиров, сразу исчезали. Гостей встречали шеф, пан Зень и фрау Ольга. Большинство прибывших входили в число постоянных посетителей и называли хозяев по именам.

Первыми приехали товарищи из обкома. Их было девять. Верховодили ими Бобрик и Ярчук. Потом приехали еще четыре машины и привезли районное начальство. Всего собралось семнадцать мужчин и одна женщина – секретарша товарища Бобрика Лида. Заметив меня, она подплыла почти вплотную и промурлыкала: