Девять бесед о евразийстве
Шрифт:
Эта ордынская закалка ( закалка на пределе выживания) во многом определила формирование российской мощи. И высвободив себя из ордынского рабства, Россия , помятуя о благодатном почине Святого Александра Невского, две мощных зуботычины которого на какой-то срок принудили агрессивных латинян к миру, стала уже по-настоящему вправлять мозги агрессивному Западу. Ставя его на место, причем с нарастающей жесткостью, после каждой попытки посягнуть на исконные русские земли. И в веке 17-м, и в веке 18-м, и в веке 19-м , и в веке 20.
Так что совершенно напрасно дразнит Запад Россию сегодня, в веке 21-ом...
Отказ от классического толкования евразийства открывает возможность и для более спокойного обсуждения проблемы русского
В этом цикле о евразийстве запланировано еще три беседы.
Седьмая беседа будет посвящена деликатнейшей теме сосуществования конфессий - проблеме государствообразующей религии.
Конфессия - это не только совокупность определенных вероустановлений, догматов, канонов, обрядов, но и то поле идеального, которое эта совокупность создает и через которое она обращается( воздействует) уже не только к принимающим данные вероустановления, но и к тем, кто исповедует иную веру или довольствуется атеизмом. Это поле и есть надконфессиональное в конфессии,и его качество в общем-то и определяет цивилизационные возможности конфессии. С опорой на эти предварительные установки и будет рассмотрен процесс становления Православия - рождения его в ожесточенной многовековой борьбе Вселенских соборов. Византия, где христианство являлось не государствообразующей, а лишь государственной религией, благодаря именно ее исходному исключительному национальному многообразию получила исключительные возможности для развития и становления Православия. Она родила православие и фактически в этих родах погибла. Ухоженный и окультуренный саженец, выброшенный ею на северо-восток , оказался в природных условиях скудных, мало приспособенных для беззаботного существования - теоретически безупречно выделанная на всемирных соборах евангельская идея самостеснения оказалась на пространствах стесненного существования. Да еще прошла многовековую татаро-монгольскую проверку на вшивость. Все это и обеспечило исключительное качество православной конфессии- превратило ее в государство образующую конфессию России.
Восьмая беседа
будет посвящена главнейшей проблеме
национально-патриотического движения в России - дилемме "национальное - имперское ". Приблизительно в таком ключе.
Связь русской идентичности с идеей империи лучше отстраивать через представление об идентичности российской - последняя только и может адекватно представлять сегодня идею империи во всех спорах и обсуждениях, совместить идею империи и идею русского национализма. Но у российской идентичности нет и не может быть иной основы, кроме идентичности русской. Это она является тем фундаментом, на котором веками выстраивалась специфическая российская идентичность. Скрытым, а в советские времена тщательно скрываемым, но фундаментом.
Наличие осознавшей и твердо защищающей
Чтобы стать единой Россией, наследницей Российской империи, страной с устойчивой государственной идентичностью, Россия должна национально расскристаллизоваться. Без национального самоопределения русских, без оформления этого самоопределения в России будет лишь мультикультурная окрошка.
Все противопоставления имперского и национального, попытки найти решения этой проблемы, всматриваясь в европейский опыт, скорей всего бесперспективны. Потому, что они покушаются - перечеркивают и отбрасывают - результаты многовекового русского национального строительства, этапами которого были и Московское царство, и Петербургская империя и, вновь Московский социалистический союз. Это процесс именно русского национального строительства... Элементарнейшую вещь эту нужно, наконец, признать и завершить дело, начатое предками, отбросив все иллюзии о строительстве некого русского государства на пустом месте, предварительно отутюженном с помощью либерального грейдера с последующим возможным накапливанием кого-то вокруг себя...
Вполне можно было предложить чисто коммерческую трактовку, например, присоединения Грузии к России и делать вид, что не было и не могло быть у России стремления защитить небольшой православный народ. Хотя именно в этом стремлении и заключалась одна из специфических черт русского, а не английского, национального строительства. Англия строила империю, чтобы обеспечить нации сверхпотребление. Россия, простирая длань над сопредельными странами, строила не империю - она строила себя, уникальную русскую нацию, если угодно.
Понятно, что либерала высокой степени очистки невозможно убедить в том, что Россия, скажем, не просто тупо-лениво отстает от благословенного Запада, а уже второе тысячелетие идет каким-то своим, неведомым для Запада путем; что для нее возможна какая-то иная, в конце-концов спасительная и для самого Запада модернизация.... Точно также и русский националист, увязший в либерализме западного образца и ставший национал- демократом, скорей, северокорейского лидера признает светочем демократии, чем согласится с тем, что и национализм в России может быть особым, не вмещающимся в столь популярную ныне двухячеечную классификацию.
Исповедуемое чистыми националистами убеждение, что Россия еще и не приступала к национальному строительству, есть трагическое заблуждение. И не только потому, что создание нации в пробирке( или в неком национальном движении, что одно и тоже) - задача из числа сугубо условных. Нации все-таки, как и государства, формируются в грандиозных исторических катаклизмах - нет другой среды для их образования. Россия, конечно же, прошла стадию национального строительства и совершенно уникальную стадию. Но нация получилась отнюдь не европейского замеса, а иного: русского - невиданного и непонятного для Европы.
Девятая беседа
Как нам создавать евразийский союз
Системообразующая роль русского народа, русской культуры и православия при строительстве евразийского союза в сегодняшних условиях не только не уменьшается - она возрастает. Практикующим идеолгам евразийства несомненно следует задуматься над мультикультуристкой ущербностью пропагандируемой ими версии евразийства, ответить себе на главный вопрос, чем все-таки будет евразийский союз - плюралистическим сосуществованием культур или сосуществование культур в поле культуры русской , принять за основу положение о системообразующей роли русского в евразийском союзе и развернуть это положение в набор обоснованных требований к членам союза. Но главное выстроить иерархическую систему самого союза. Этот союз несомненно должен иметь ядро, оболочку кандидатов в союз и облако ассоциированных( сочувствующих) членов. И характер требований