Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2
Шрифт:
– И что, – несколько нервно спросил Ху Фэйцинь, – эту секретную технику лисьи демоны изобрели для таких вот случаев?
– Её не изобретали, – возразил Ху Вэй, – она родилась вместе с лисьими демонами, как часть Лисьего Дао.
– А, опять Лисье Дао, – протянул Ху Фэйцинь. Упоминание Лисьего Дао обычно означало «прими как должное, закрой пасть и не задавай лишних вопросов». Но он всё-таки спросил:
– То есть и я могу применить?
– Нет, – однозначно сказал Ху Вэй.
– Потому что я не родился лисьим демоном, а лисьим демоном
– Потому что не достанешь.
– А? – не понял Ху Фэйцинь.
Ху Вэй размял пальцы и плечи, послышался хруст. Ху Фэйцинь поёжился: обычно это знаменовало переход к решительным действиям.
– А Сюань-цзе эту технику применить не могла? – на всякий случай уточнил Ху Фэйцинь.
– Нет, – однозначно сказал Ху Вэй.
Он ещё раз размял суставы, даже положил руки на бёдра и подвигал ими из стороны в сторону. Ху Фэйцинь наблюдал за ним со всё возрастающим подозрением.
Ху Вэй подпрыгнул и обернулся лисом. Делал он это не так уж и часто, потому и разминался перед превращением. Ху Фэйцинь видел его в полном лисьем обличье всего пару раз, ещё в мире смертных. Сейчас у Ху Вэя было девять хвостов вместо обычного одного, и все девять воинственно топорщились.
– Для применения этой техники ещё и в лиса превращаться нужно? – удивился Ху Фэйцинь.
– Сделай я это в человечьем обличье, ты бы меня неправильно понял, – ответил Ху Вэй. Ху Фэйцинь, по обыкновению, вообще ничего не понял.
Ху Вэй примерился и запрыгнул на кровать, поверх Ху Фэйциня.
– Надеюсь, ты не сделаешь что-нибудь неподобающее… – взъерошился тот.
Его передёрнуло, когда шершавый лисий язык прошёлся по его спине.
[202] Ху Вэй врачует Ху Фэйциня
Любой зверь, получив рану, инстинктивно начинает её зализывать. Это заложено в нём природой. Лисы-оборотни смертного мира, пожалуй, от обычных зверей мало отличались. Как выяснилось, и лисьи демоны тоже.
«Лисьелизь» никакого отношения к слизням не имел. «Лисьелизь» – это «лис зализывает раны». И вовсе никакая не секретная техника, а обыкновенные лисьи инстинкты.
Ху Вэй запрыгнул поверх Ху Фэйциня, широко расставил лапы, пригнул голову, высунул язык и сделал первый «лизь». Шершавый язык прошёлся по спине Ху Фэйциня, заставив его вздрогнуть всем телом. Попросту обслюнявил рану одну за другой, как делают все лисы на свете!
– Фу! – сказал Ху Фэйцинь. – А я-то думал…
Ху Вэй оказался прав: не слишком больно, даже не щиплется, но мороз по коже всё равно пробирает, потому что лисий язык – шершавый, цепляется за каждую неровность кожи, то бишь за края ран…
– А мне в лиса не надо было превратиться? – спросил он на всякий случай.
Ху Вэй не ответил, но так фыркнул, что и без слов всё стало понятно. Ему не хотелось, чтобы шерсть набивалась в рот, это во-первых. А во-вторых, шерсть могла набиться и в раны, тем самым лишь усугубив их состояние. Странно, что Ху Фэйцинь
– И что, – снова спросил он, – долго нужно лисьелизить, чтобы раны затянулись?
– Пока не затянутся, – сказал Ху Вэй, спрыгнув с кровати и превращаясь в человека. Спину Ху Фэйциня он прикрыл чистой тряпицей.
– То есть я до тех пор должен так лежать? – воскликнул Ху Фэйцинь.
– Нет, – сказал Ху Вэй, – не должен. Можешь садиться, вставать, гулять… Только внутри, – оговорился он тут же, – не будешь же по поместью полуголым разгуливать? Одеваться нельзя, навредишь ранам. И с волосами, если встанешь, нужно будет что-то сделать. Ран ничего не должно касаться.
– Кроме лисьей тёрки, – съязвил Ху Фэйцинь.
Перспектива ходить полуголым невесть сколько времени ему не нравилась. Особенно при Ху Вэе. Он ведь его знал. Даже лучше, чем хотелось бы. Не утерпит и что-нибудь выкинет.
Ху Вэй прополоскал рот, поковырял языком в зубах, уморительно при этом морща лицо.
– Что-то не так с твоей кровью, – сказал он, – не могу разобрать. Что за привкус?
Ху Фэйцинь издал нервный смешок. Кровь вполне могла измениться, когда он проглотил кровь Лао Луна. А может, когда позволил Тьме завладеть собой, чтобы разбить кандалы.
«Это не я», – тут же сказал Бай Э, и Ху Фэйцинь вздрогнул.
– И что за хорька ты приволок с собой? – продолжал Ху Вэй, продолжая елозить языком по зубам. – Ты насквозь его запахом пропитался.
– А-а-а… – медленно протянул Ху Фэйцинь, тщательно подбирая слова, – он доставил меня с Небес в мир демонов. Поэтому.
– Небожитель? – поморщился Ху Вэй.
– Нет. Небесный зверь.
– Кто-кто? – переспросил Ху Вэй, и глаза его оживились. – Да ладно! Настоящий небесный зверь?
– В мире демонов знают о них? – удивился Ху Фэйцинь.
– Ну ещё бы! Как тебя угораздило? Они редкие твари. Так просто их не встретишь.
– Он… тоже был в Небесной темнице. Я спас его, он спас меня, – ещё тщательнее подбирая слова, сказал Ху Фэйцинь.
Ху Вэй что-то заметил в его голосе и вприщур на него поглядел. Ху Фэйцинь поёжился.
– Ну? – нахмурившись, подтолкнул его Ху Вэй. – Договаривай. Я всё равно узнаю.
Ху Фэйцинь прокашлялся и сказал:
– Он дал мне свою кровь в благодарность за спасение. Если она приживётся, он сказал, я стану практически неуязвим…
– ЧТО?! – Это было так громко, что у Ху Фэйциня заложило уши.
– Я говорю, если она приживётся…
– Ты ему позволил… – Ху Вэй задохнулся от бешенства.
– Всё не так было, – попытался возразить Ху Фэйцинь, хотя всё было именно так, как подумал Ху Вэй.
– Ты ему позволил!!! – рыкнул Ху Вэй.
– Меня никто не спрашивал!!! – сердито рявкнул Ху Фэйцинь. – Вы все просто жутко бесцеремонные и бесстыдные существа!!!
Если бы взглядом можно было убить, передохло бы всё живое в радиусе ста чжанов.