Девять хвостов бессмертного мастера. Том 2
Шрифт:
Ху Сюань взмахнула рукой. Тяжёлый засов взвился в воздух и, сделав несколько кульбитов, шмякнулся на землю возле ворот, подняв облако пыли. Ху Фэйцинь тут же расчихался. Ху Сюань смущённо потёрла нос, несколькими взмахами руки отодвинула засов дальше, чтобы освободить дорогу. Двери амбара распахнулись по щелчку. Вероятно, всё здесь было завязано на лисьих силах.
– Думаю, – сказала Ху Сюань с заминкой, – дальше тебе лучше идти одному. А-Вэй… хм, ну, да ты и сам знаешь.
Ху Фэйцинь кивнул.
[197] Воссоединение
Ху
Когда-то давным-давно, ещё на Небесах, старшие братья сыграли с ним злую шутку, заперев его в амбаре. Ему было немногим больше четырёх лет, но он на всю жизнь запомнил тот страх, который испытал за несколько часов заточения. Не страх темноты, но страх перед тем, что в этой темноте непременно скрывается, страх звуков, наполняющих эту темноту, страх неизвестности…
Сейчас, вспоминая об этом, Ху Фэйцинь полагал, что это были насекомые или мыши, шуршали себе в темноте, даже не подозревая, что до холодного пота перепугали запертого в амбаре ребёнка.
Он не слишком уверенно заглянул в раскрывшийся зев темноты амбара. Впрочем, не так уж там было и темно: он различил дрожащие маячки огоньков пламени – лампы на стенах.
Прежде чем переступить через порог амбара, Ху Фэйцинь вытянул шею и принюхался. Не было ни запаха сырости, ни затхлости. Обычный запах запертого помещения без окон. Ну и запах лисьего демона, запечатанного где-то внутри. Кроме того, Ху Фэйцинь буквально физически ощутил яростную ауру, просачивающуюся из амбара наружу. О да, Ху Вэй был очень зол.
«Может быть, – невольно подумал Ху Фэйцинь, – не стоит сразу снимать печать?»
Он шагнул внутрь, придержался рукой за стену. Под ногами были ступени, уходящие по наклонной вверх. Лестница.
Сначала Ху Фэйцинь ничего не слышал, потом до его ушей стало доноситься приглушённое рычание. Слов он не мог различить, но предполагал, что Ху Вэй осыпал нелестными словами всех, кто приходил на ум, начиная Недопёском и заканчивая Ху Цзином. И Ху Фэйцинь, разумеется, тоже этой чести удостоился.
Когда стало можно что-то разглядеть, Ху Фэйцинь остановился. Лисьи цепи действительно не были цепями в истинном смысле: они светились синеватым светом, потому что были сотканы из лисьего огня. Раскинутые из угла в угол, пересекающиеся в нескольких направлениях, они делали дальний угол темницы похожим на светящийся лабиринт. За ними стоял Ху Вэй, почти раздетый, в одной только нижней рубахе и штанах; по четыре цепи тянулось к его запястьям, ещё одна к шее, – девять цепей, как и говорила Ху Сюань.
Ху Фэйциня, остановившегося в нескольких шагах от него, Ху Вэй не замечал. Ху Фэйцинь предположил, что Лисья печать подавляет силу лисьих демонов, поэтому у них притупляется слух, нюх и зрение. А может, дело было в запахе полыни, которым Ху Фэйцинь напитался, пока Ху Сюань вела его к амбару: Ху Фэйцинь и сам чувствовал, что восприятие его несколько исказилось.
Ху Вэй, как потом выяснилось, принял его за кого-то из
Расслышав шаги, но не признав за полынью запаха, он принялся ругаться ещё громче:
– Явился? Ну подойди, подойди, я тебе все хвосты поотрываю!
Ху Фэйцинь фыркнул:
– Не слишком-то ты рад моему возвращению, я гляжу.
Наступило молчание, показавшееся Ху Фэйциню бесконечно долгим, потом раздался срывающийся в шёпот голос Ху Вэя:
– Фэйцинь?
Ху Фэйцинь подошёл ближе. Ху Вэй дёрнулся в цепях, звона не раздалось, только волосы зашуршали за его спиной. Он был в полном порядке, насколько мог судить Ху Фэйцинь, цепи не причиняли ему вреда или неудобства. Вспомнив о небесном железе, Ху Фэйцинь невольно поёжился.
– Это на самом деле ты? – после ещё одной долгой паузы спросил Ху Вэй. Взгляд его перебегал с лица Ху Фэйциня ниже и снова возвращался, в нём присутствовала лёгкая озадаченность, как будто что-то сбивало его с толку.
– Кто же ещё? – пожал плечами Ху Фэйцинь и показал ему ключ. – Я собирался тебя освободить, но хвостов мне лишаться не хочется.
– В этом нет необходимости, – прервал его Ху Вэй.
– В чём? – не понял Ху Фэйцинь.
Ху Вэй кивком указал на ключ. Он напряг руки, цепи натянулись и, вспыхнув, порвались, рассыпавшись синими искрами. Цепь с шеи он сорвал рукой и отшвырнул. Следов на теле не оставалось.
– Если ты мог освободиться в любой момент, почему же этого не делал? – потрясённо спросил Ху Фэйцинь.
– Я не мог, – возразил Ху Вэй, – у меня не было сил.
– А теперь что, появились? – не удержался от иронии Ху Фэйцинь.
– Да, – просто ответил Ху Вэй, шагнув к нему, – ведь ты вернулся.
Лицо Ху Фэйциня залила краска. Уклониться он не успел и оказался в крепких объятьях Ху Вэя. Это было больно. Не только телу из-за оставленных небесным железом ран. По сердцу тоже что-то полоснуло с размаху. Пальцы его разжались, он выронил ключ, который, ударившись о землю, рассыпался теми же синими искрами, что и цепи. На них обрушилась темнота. Быть может, к лучшему: так Ху Вэй не заметит его окровавленной одежды и… не увидит выступившие на глазах слёзы. Ху Фэйцинь и сам не понимал, что с ним творится.
«Из-за того, что Ху Вэй так меня схватил!» – попытался убедить себя он. Попытался и не убедил.
Глубоко внутри он знал, что это, просто не мог или не хотел признавать этого: Инь и Ян лисьего мира воссоединились.
[198] Ещё одно воссоединение
Ху Вэй прикрыл лицо ладонью, когда они вышли из амбара. Свет неприятно резанул по глазам. Лисьи демоны не могли ослепнуть, как это случалось с людьми, пробывшими долго в темноте, но болевые ощущения от возвращения в свет дня никто не отменял. Ху Фэйцинь старался держаться к нему лицом, чтобы не показывать спину.