Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4

Соул Джин

– Мощнейшая, устрашающая… – сказал Ху Цзин. – Ничего подобного я за всю свою жизнь не видел. Когда она заговорила, меня до печёнок дрожью пробрало!

– Заговорила? – воскликнул Юн Гуань, и его глаза вспыхнули. – Если это всего лишь демоническое проклятие, как оно может говорить?

– Юн-ши? – тревожно тронула его за плечо Шэнь-цзы.

– Я склонна думать, что Тьма… живое… хм… разумное, вернее, – оговорилась Ху Сюань, – существо… или сущность. Сама я этого не видела, но по рассказам очевидцев так и есть.

Ху Цзин нахмурился

ещё сильнее. Опять Ху Сюань повторяла слова Лао Луна, другому некому было ей об этом рассказать: она ещё не покидала поместья Ху с тех пор и с другими Великими семьями не виделась.

– Вы ведь что-то об этом знаете, – сказала Ху Сюань, пристально глядя на Юн Гуаня, – иначе не пришли бы.

– Пожалуй, расскажу вам кое о чём. То, что вы называете Тьмой, проклятием не является в общепринятом смысле. Я не знаю, как она переходит от демона к демону, но эта… хм… сущность, вероятно, Великий.

– Великий? – повторил Ху Цзин. – Великий кто?

– Как знать, – покачал головой Юн Гуань. – Когда рождается душа особого калибра, светлая или тёмная, она имеет потенциал стать новым властителем мира или миров… при должной культивации. Если условия соблюдены, она перерождается в Великого. За всю историю миров было лишь несколько Великих, последний был Великим ада и неизвестно по какой причине затерялся во времени или пространстве… и объявился во время небесной войны.

– А-Цинь – Великий? – ужаснулась Шэнь-цзы.

– Или запечатал Великого в себе, – кивнул Юн Гуань.

Лисьи демоны переглянулись, не скрывая ужаса.

– И… чем это грозит А-Фэю? – одними губами выговорила Ху Сюань.

– Сказать сложно, – покачал головой Юн Гуань, – я должен прежде взглянуть на него. Если Великий вырвался из печати и завладел Хушэнем, как вы говорите…

Шэнь-цзы беспомощно ухватилась за его рукав:

– Юн-ши, с А-Цинем ведь ничего не случится?

– Он существо экстраординарное, – заметил Юн Гуань, успокаивающе приобняв Шэнь-цзы, – смог сговориться даже с Вечным судией, а ведь тогда он ещё и вполовину не был тем, чем является сейчас. Шэнь-цзы, нам нужно вернуться домой… на какое-то время.

Шэнь-цзы подняла на него глаза и увидела, что Юн Гуань несколько… выцвел за время их пребывания в мире демонов, а всё ещё открытая щель портала медленно стягивает края. Как и предупреждал Юн Гуань, сил его хватило лишь настолько.

– Надеюсь, они позаботятся об А-Фэе, – тревожась, сказала Ху Сюань. – Похоже, всё это серьёзнее, чем мы могли представить.

[373] Небольшая, но приятная передышка

Шэнь-цзы обхватила Юн Гуаня за талию, чтобы отвести его к столу, но Вечный судия сел прямо на землю у закрывшегося портала, вздохнул и смежил веки. Вид у него был необыкновенно усталый и всё ещё выцветший. Великое Ничто сейчас походило на старую ширму, краски с которой слизнуло солнце.

Юн Гуань провел по лицу ладонью:

– Прости, Шэнь-цзы. Чтобы открыть

портал снова, мне нужно набраться сил. Знаю, ты хотела бы немедленно отправиться в мир Небес…

Шэнь-цзы помотала головой. Юн Гуань и так для неё много сделал, она не могла требовать ещё и этого. Шэнь-цзы была встревожена слабостью Вечного судии и метаморфозами Великого Ничто. Оно словно бы истончилось, Шэнь-цзы могла это чувствовать теперь, когда и сама была его частью.

– Я беспокоюсь за А-Циня, – сказала Шэнь-цзы, волнуясь, – но и за тебя тоже.

– За меня? – казалось, удивился Юн Гуань.

– Ты уверен, что с тобой ничего не случится? А если твои силы истощатся полностью?

Юн Гуань умилился её наивной заботе. Он ухватил Шэнь-цзы за пальцы и подтянул к себе:

– Я бессмертная сущность. Мои силы не истощатся, пока существует Великое Ничто, а Великое Ничто будет существовать, пока смертные остаются смертными, что неизменно. Я всего лишь потратил чуть больше сил, чем изначально намеревался, на разговор с лисами.

– Они хорошие, – задумчиво сказала Шэнь-цзы.

– Что ты имеешь в виду? – не понял Вечный судия.

– О демонах я слышала только со слов А-Циня. Это первые настоящие демоны, которых я увидела сама.

– Понятно.

При жизни Хуашэнь-хоу вела затворническую жизнь и мало что видела, а в Посмертии было не на что особенно смотреть, тем более для существа, обладающего Небесным зрением.

С разрешения Вечного судии Шэнь-цзы побывала у Реки Душ, но всё остальное время – безвременье или вневременье? – она оставалась во дворце Вечного судии. Затворничество при жизни сменилось затворничеством в Посмертии. Шэнь-цзы не знала другой жизни, она читала, работала, когда позволял Вечный судия, со списками смерти…

Улучшать культивацию медитацией она более не была способна: сущности Посмертия подчинялись иным законам, нежели живые существа, их способности эволюционировали самостоятельно, и для этого не требовалось прикладывать особых усилий, но для этого требовалось позволение Вечного судии, а вернее, делалось по его прихоти. Если Юн Гуаню казалось, что деревьям лучше цвести, то они цвели. Сама Шэнь-цзы выглядела в Посмертии именно так, какой видел её Юн Гуань.

«Когда силы восстановятся, – подумал Юн Гуань, любуясь разгоревшимся лицом Шэнь-цзы, – нужно будет показать ей мир смертных».

Юн Гуань напряг тело и поднялся, Шэнь-цзы опять обхватила его за талию. Великое Ничто несколько посвежело, морщины неба разгладились. Юн Гуань вздохнул и упёрся подбородком в затылок Шэнь-цзы.

– Хочешь прилечь? – разволновалась Шэнь-цзы, принявшая это за проявление слабости.

– Пожалуй… – отозвался Вечный судия. – Шэнь-цзы, отведи меня во дворец.

Он не уточнил, в какой именно из павильонов его вести, и Шэнь-цзы привела его в свой. Юн Гуань тяжело опустился на кровать, но проделал это так искусно, что Шэнь-цзы ничего не оставалось, как лечь рядом с ним.