Девять воплощений кошки
Шрифт:
– А что пентотал?
– Смертельная инъекция, которую сделали Олегу Гайкину при его хронической астме. Пентотал часто колют больным как снотворное, как обезболивающее средство. Брат – инвалид, искалеченный взрывом… конечно, его мучили боли, конечно, он страдал… У них в доме имелся пентотал.
В кабинет Елистратова вошел оперативник с документами.
– Вот данные Пенсионного фонда на Шумякову Арину Павловну. На пенсии шесть лет. Увольнялась на пенсию с должности ведущего инженера специалиста КБ-11 при Военном учебно-научном центре сухопутных войск. Гражданский
Катя, Елистратов, участковый Миронов и все члены оперативной группы застыли.
В кабинете стало очень тихо.
Глава 48
Жизнь пятая. Жизнь шестая. Ладья вечности
– Мне потребуется консультант из спецотдела взрывотехников, – Елистратов первый нарушил молчание. – И там, в самом отделе, готовность номер один, чтобы в музее все были на местах. Звоните на пульт охраны, пусть они прекратят доступ посетителей в музей.
– Там масштабные уличные мероприятия… Вокруг музея толпа, очереди, зрители.
– Подключайте немедленно службу охраны правопорядка, пусть увеличат наряды полиции. Как только мы войдем в музей и начнем операцию по задержанию, – Елистратов вытер платком разом взмокший лоб, – они оттеснят толпу от музея как можно дальше – на Моховую и к бульвару. Раньше этого делать нельзя, начнется шум, а шум может ее спровоцировать. Возможно, там ничего нет, у нее ничего нет, но…
– Электрик, сын Тригорского, обратил внимание на странные неполадки в проводке, – сказала Катя. – Я доложила лейтенанту Дитмару.
– Он говорил мне, – Елистратов снова вытер платком лицо от пота. – Инженер с оборонки такого уровня, как она… естественно, она отлично разбирается… даже, возможно, лучше наших специалистов. Успела все изучить там, все их электросхемы, где камеры наблюдения, где основные энергоузлы и источники питания. Да ей одного взгляда на кабели достаточно, чтобы понять, что там и как законтачено. Мы не можем допустить даже тени такой угрозы… при таком стечении народа… Тихое, мгновенное задержание – вот наша цель в музее. Но мы должны быть готовы ко всему.
Катя, как и все они, поняла, о какой угрозе говорит Елистратов, не называя ее, словно из некоего профессионального суеверия: да не будет названо вслух, тогда и не случится, не произойдет.
Взрыв в музее в Ночь музеев…
Она ощутила, как вся кровь отхлынула у нее от сердца. И схватилась за телефон – звонить Анфисе.
«Абонент временно недоступен»…
Где Анфиса? Если она в Нижнем царстве или в хранилище, то там, возможно, телефон «не берет»…
Катя набрала номер Дитмара.
– Тимофей, что там у вас происходит?
– Только что кончился большой концерт, пианист выступал…
– Тима, пожалуйста, разыщите Анфису… прошу вас!
– Что случилось?
– Мы едем в музей, сейчас
– Я ее только что видел, подождите, я иду как раз туда. Народ после концерта валит в Египетский зал и в зал Золото Трои. Вот, вижу ее. Она тут в зале. Ваша подруга с камерой, как всегда. Здесь сама старуха… ну Виктория Феофилактовна, она лично проводит экскурсию, что-то вроде мастер-класса по истории Египта.
– Кто еще в зале?
– Экскурсанты и смотрительницы.
– Обе?
– Да, обе. Шумякова – рядом с Викторией Феофилактовной. Анфиса их как раз сейчас снимает.
Кто-то положил Кате руку на плечо.
Елистратов.
– Дай-ка мне лейтенанта, а то я звоню – у него занято, – он забрал телефон. – Тимофей, слушай меня. Ситуация серьезная. Сколько человек сейчас примерно в зале?
Он вернул мобильный Кате, только когда они уже садились в машины. Сказал:
– Вам туда с нами совсем не обязательно. Спасибо за помощь, коллега.
– У меня там подруга, – ответила Катя. И нагло, хотя у нее тряслись все поджилки, полезла первой в генеральский джип. Участкового Миронова, как он ни настаивал, с собой не взяли. Елистратов велел ему «лечить руку» в приказном порядке.
Эти мгновения, пока они ехали с Петровки на Волхонку по запруженным машинами бульварам в прозрачных сумерках майского вечера… Сначала с включенными на полную мощность полицейскими сиренами, а затем выключив их на подъезде к метро «Кропоткинская».
На первый взгляд вокруг музея – толпа и ажиотаж. И еще это огненное шоу – жонглеры из цирка показывали класс во дворе музея с огненными факелами и шарами.
Но затем Катя увидела и нечто иное – черные микроавтобусы, припаркованные со стороны Знаменки – саперы-взрывотехники уже прибыли и лишь ждали команды. И сотрудники полиции управления охраны правопорядка, рассредоточенные в толпе, тоже лишь ждали команды.
Катя вместе с Елистратовым и членами опергруппы вошла в музей через служебный вход. Тут же к ним присоединился невысокий мужчина в гражданской одежде – в спецовке, под ней, однако, угадывался бронежилет. Консультант отдела взрывотехников. Следом прошли еще какие-то люди – тоже в штатском, с оборудованием в сумках. Елистратов коротко посовещался с ними, и они мигом куда-то все делись, рассредоточились.
Катя гадала – кто это: эксперты-криминалисты, оперативники или снайперы СОБРа? И что там у них за оборудование – не снайперские ли оптические винтовки, которые до поры до времени нельзя показывать при таком стечении народа?
Из вестибюля прошли к подножию главной лестницы.
И лишь тут Катя поняла, как полон сегодня музей.
Никогда прежде ничего подобного за все дни, что они провели тут с Анфисой…
К Елистратову подошли охранники и сотрудники службы безопасности музея, он и с ними коротко посовещался.