Девятое правило волшебника, или Огненная цепь

Гудкайнд Терри

Тогда Ричард почувствовал, как далеко он ушел от мирного леса, где вырос.

Никки развела руками, будто прося его понять.

— Ты был без сознания а потом долго спал. Я должна была вылечить тебя настолько, чтобы заставить пить воду и бульон, но необходимо было, чтобы ты оставался в глубоком сне, чтобы начать восстанавливать силы. Я использовала заклинание, чтобы держать тебя в этом состоянии. Ты потерял много крови; если бы я позволила тебе проснуться слишком рано, это истощило бы остаток твоих сил, и ты, возможно, покинул бы нас.

Умер, вот что она имела в виду. Он мог умереть.

Ричард глубоко вздохнул. Он понятия не имел, что произошло в прошедшие три дня. В основном, он помнил сражение и затем пробуждение, когда он услышал волчий вой.

— Никки, — произнес он, желая показать, что он спокоен и все понял, хотя не понимал ничего, — какое отношение это имеет к Кэлен?

В ее взгляде чувствовалась странная смесь сочувствия и беспокойства.

— Ричард, эта женщина, Кэлен, это всего лишь плод твоего воображения, бред, результат шока до того как я исцелила тебя.

— Никки, я не бредил…

— Ты был на грани смерти, — сказала она, жестом призывая к молчанию, заставляя его слушать. — По твоему, когда на тебя напали, ты спешил помочь кому-то, и этот человек — Кэлен. Поверь, я все понимаю. Но теперь ты не спишь, и должен осознать правду Она была лишь бредом, порожденным твоим страшным состоянием.

Ричард был ошеломлен, услышав такое. Он повернулся к Каре, взывая к ее здравому смыслу, словно прося о спасении.

— Как вы могли даже подумать такое? Как вы могли поверить этому?

— Разве вам никогда не снилось, что вы были напуганы, а потом приходила ваша давно умершая мать и помогла вам? — отсутствующий взгляд Кары, казалось, смотрел в никуда. — Разве вам не доводилось, просыпаясь после таких сновидений, чувствовать уверенность, что это было реально, что ваша мать жива, действительно жива, и что она помогает вам?

— Разве вы не помните, как хочется сохранить то чувство? Разве вы не помните, как отчаянно вам хотелось, чтобы это было на самом деле? — Никки слегка коснулась места, куда попала стрела, и где теперь была целая плоть. — После того, как я исцелила тебя, наступил тяжелейший кризис. Ты погрузился в сон, полный сновидений. Ты принес эти отчаянные иллюзии с собой. Ты слился с видениями, потому что этот сон длился дольше, чем любой обычный сон. Этот долгий сон, эта утешительная иллюзия, эта божественная тоска имела много времени, чтобы просочиться в каждый уголок твоего сознания, заполнить каждую часть твоего разума и стать реальностью, как сказала Кара, но из-за долгого времени, что ты спал, она получила даже большую власть. Теперь, когда ты очнулся от этого длинного сна, тебе просто трудно понять, какая часть видений была сном, а что было на самом деле.

— Никки права, лорд Рал. — Ричард не помнил, чтобы Кара когда-нибудь еще выглядела такой мертвенно-серьезной. — Вам это приснилось, как приснилось завывание волка. Это похоже на прекрасную мечту — эта женщина, и вы женились на ней, но все-таки это мечта.

В сознании Ричарда словно бушевал вихрь. Кэлен была лишь мечтой, вымыслом, воображением, бредом, и это ужасало. Если то, что они говорили, было верно, он не хотел бы просыпаться. Если это было правдой, он хотел бы, чтобы Никки никогда не излечивала его. Он не хотел жить в мире, где не было

Кэлен.

Он пытался нащупать почву в море темного хаоса, слишком ошеломленный, чтобы искать способ побороть такую бесформенную угрозу. Его смущало, что он не помнил большую часть этого испытания. Его уверенность в том, что он считал правдой, готова была рухнуть.

Он остановил себя. Знать всегда лучше, чем верить опасению, и тем самым давать этому жизнь. Он не мог понять, как они поверили в такую чудовищную мысль, он знал, был уверен, что Кэлен не была сном.

— После всего что вы обе разделили с ней, как можете вы позволить себе говорить, что Кэлен — всего лишь сон?

— Действительно, как, — спросила Никки, — если то, что вы говорите правда?

— Лорд Рал, мы никогда не были бы столь жестоки, чтобы пытаться обмануть вас в чем-то, столь важном для вас.

Ричард прищурился в их сторону. Могло ли это быть? Он отчаянно пытался понять, была ли хоть какая-нибудь возможность, чтобы то, что они говорили, было верно.

Его кулаки напряглись.

— Прекратите, вы, обе!

Это был призыв к здравому смыслу. Он не хотел, чтобы это выглядело как угроза, но так уж вышло. Никки отступила на полшага. Лицо Кары слегка побледнело.

Ричард не мог успокоить ни дыхание, ни мчащееся сердце.

— Я не помню своих снов. — Он посмотрел по очереди на каждую из них. — Еще с тех самых пор, как я был маленьким. Я не помню никаких снов ни когда был ранен, ни когда спал. Ни одного. Сны бессмысленны. Кэлен — нет. Не делайте со мной этого, прошу вас. Это не помогает, а делает все только хуже. Пожалуйста, если что-то случилось с Кэлен, я должен это знать.

Вот оно! С ней что-то случилось, и они думают, что у него еще недостаточно сил, чтобы выдержать новости.

Нахлынуло худшее опасение, когда он вспомнил, как Никки сказала, что не умеет воскрешать мертвых. Может, они пытаются оградить его от этого?

Он стиснул зубы, чтобы держать голос под контролем и не сорваться на крик. Где Кэлен?

Никки осторожно наклонила голову, будто прося прощения.

— Ричард, она существует только в твоем воображении. Я знаю, такие вещи могут казаться очень реальными, но это не так. Ты выдумал ее, еще до того как был ранен… вот и все.

— Я не выдумывал Кэлен. — Он снова вопросительно обернулся к Морд-Сит. — Кара, ты была с нами больше двух лет. Ты воевала вместе с нами, защищала нас. Когда Никки была Сестрой Тьмы и привела меня сюда, в Древний Мир, ты помогла мне и защищала Кэлен. Она спасла тебя. Вы разделили и вынесли такое, чего большинство людей не сможет даже вообразить. Вы стали друзьями.

Он указал на ее эйджил, оружие, напоминавшее короткий и тонкий кожаный стержень, висевший на тонкой золотой цепочке на ее правом запястье.

— Ты даже назвала Кэлен сестрой по эйджилу.

Кара стояла жесткая и немая.

Признание Кэлен сестрой по эйджилу было неформальным, но очень почетным знаком уважения, почестью от бывшего смертельного врага, женщине, заслужившей уважение и доверие Кары.

— Кара, возможно сначала ты и была лишь защитником лорда Рала, но для меня и Кэлен ты стала больше, чем телохранитель. Ты стала членом семьи.