Действия с дробями
Шрифт:
– При такой жизни, а она будет продолжаться, нам надо менять свой рацион. Надеюсь, то, что ксанты записывают, они не складывают на полку, а просматривают и прослушивают,- и на ксантском языке проорал:- нам требуется много питьевой воды и много сытной пищи, например, рыбы.
– Ты знаешь язык ксантов?- удивилась Маша.
Я вкратце поведал ей, как мы сражались с ксатами на Инии и как изучили ксантский язык.
– Здорово,- восхитилась Маша,- вы вдвоём, значит, всыпали им по первое число!
– Ну,
Глаза Маши сияли.
– Какие вы всё-таки молодцы!..
Договорить не успела. Дверь в помещение открылась, вошли два ларда. Один нёс большой кувшин и два чистых стакана. У второго на подносе были четыре тарелки с большими кусками рыбы. Они поставили питьё и еду на стол, забрали грязную посуду. Я сказал им на лардском языке, чтобы принесли два-три чистых покрытия на ложе. Через десять минут в комнату внесли рулон из трёх покрытий, перетянутый какой-то верёвкой. Но верёвку развязали и унесли с собой, наученные опытом, что в руках землян верёвка - это оружие. Глупые. И кувшин - оружие. И тарелка - оружие. А уж пару вилок в два горла воткнуть сам бог Марс велел.
– Серёжа, с тобой нигде не пропадёшь,- похвалила меня Маша.
– Или мы не из десанта?- Подмигнул я ей.
Рыба была вкусной, и было её много. Очистив по тарелке, остальное решили оставить на потом. В кувшине был не напиток, а чистая вода, правда, с чуть неприятным привкусом. Всё-таки, опреснители у ксантов не очень хорошие.
Доев рыбу, Маша хитро на меня посмотрела:
– Но на десерт-то можно пломбирчик?
– Угадай с трёх раз...
– Значит, можно. Ура!
– Осталось ещё два раза.
Машина полная нижняя губа, оттопырившись, выдвинулась вперёд. Господи, до чего похожи!..
– Жадина-говядина-большая шоколадина, пломбирчика пожалел Машеньке...
– Остался один раз.
– Ни да, ни нет. Что же тогда?
– Чейндж. Тебе - пломбирчик, мне - твои каштановые локоны.
Маша провела ладонью по ёжику на голове:
– Так я же стриже... ой, вот ты про что...
Щёки залил маков цвет. Истинное целомудрие - его не разыграешь. Если вспомнить то, что мы совсем недавно проделывали на ложе, это тем более удивительно.
– Поза называется "69".
– Да, знаю я! В теории я всё знаю.
– Через пару дней будешь знать на практике.
– Прекрати, развратник! Чему учишь честную девушку?!.
Ну, раз шутит, значит, ложной скромностью не страдает.
Маша поставила пустой стакан на стол.
– Фу, обпилась. Маше пи-пи надо.
– Дойдёшь до унитаза?
– Можешь донести.
И не ханжа, слава Богу. Впрочем, ведь и через двенадцать лет она будет моей женой. А двенадцать лет я с ханжой не проживу.
Усадил Машу на унитаз и, когда
– Хулиган! Брызги на меня летят!
– Через пять минут будешь сухая.
– Мыться будем?
– А смысл? Сейчас я всю тебя языком вылижу.
– А я - тебя. Неси скорее обратно.
Пламя заполыхало.
Проснувшись, я ничуть не удивился, что Маша спит точь в точь... Нога закинута на меня, рука лежит на моей груди. Тело, и вправду, не горячее, а тёплое, даже чуть прохладное, так как в комнате жарковато.
Удивился другому: вдруг услышал Вику. Она не передавала мне свои мысли, думала, что мы ещё спим. Просто шла по дну океана и тихонько напевала себе под нос:
"Иду я за Серёжей,
Моей противной рожей.
Он мне всего дороже,
Люблю его до дрожи.
Прости меня, о, Боже,
Люблю и Машу тоже."
Я улыбнулся. И тотчас Маша спросила:
– Чему улыбаешься?
Она не могла видеть моего лица - лежала, уткнувшись в моё плечо. Интересно, как это у них получается, у женщин - не видят, а знают? Я повторил ей тихим-тихим шёпотом Викину песенку и мы расхохотались.
Вика вошла в наши мысли возмущённая:
– Вам кто разрешил мою секретную песню подслушивать?! Всё, поворачиваю обратно.
– Виченька, чесслово, больше не будем,- взмолились хором.
– Ладно, прощаю. Это вам мой подарок на свадьбу. Каков муж, такие у нас, Машенька, и свадьбы.
– Золотой муж.
– Значит, первая брачная ночь удалась на славу?
Маша сделала лицо наивной деревенской дурочки и кокетливо-слащавым голоском спросила:
– Пупсичек, тебе хорошо со мной было? Тебе понравилось?
– Пять с плюсом, Машенька,- засмеялась Вика.
Маша и я встали на колени лицами друг к другу. Маша прижала оба кулачка один к другому, я обхватил эти кулачки своими ладонями и мы подняли руки вверх. Из этого огромного псевдокулака торчали четыре больших пальца.
– Во!- сказали в один голос.
– Вы это не репетировали?- спросила Вика.
– Как-то само собой получилось,- ответила Маша.
– Выходит, что вы стали единым целым.
– До единого целого нам тебя не хватает,- откликнулась Маша.
– Я иду, ребятушки. Всего три часика поспала и топаю дальше. Да и вы не больше спали. Пару раз заглядывала к вам и тут же стыдливо отводила глаза.
– Привыкай потихоньку...
– Хорошо. Но потихоньку. Потому, как я же - живой человек. И при виде вас мне хочется быть рядом, а не за полтыщи километров вдали.
Маша и я успели сходить в туалет и помыться под душем (порознь, только порознь, во избежание...), когда принесли завтрак.
– О, не только каша,- обрадовалась Маша.