Действуй, дядя Доктор!

Юнина Наталья

– Ребячество какое-то, не находишь?
– нехотя поднимаю на него взгляд.

– Каюсь, в душе я ребенок, - пожимает плечами, при этом улыбаясь.

– Тебе сколько лет, ребенок?

– Тридцать восемь.

– Ну тогда понятно. Первые сорок лет в жизни мальчика самые сложные – это, видимо, про тебя. Крепись, осталось два года и жизнь наладится. Наверное. Дашь мне пройти или так и будешь заниматься ерундой?

– Проходи, - соглашается он, все так же улыбаясь, и отступает вправо.

Уверенно делаю шаг вперед и, не оглядываясь,

иду вперед. Иду секунды две, пока не слышу:

– Леночка, обернись, это очень важно.

Я – идиотка. Иначе, как объяснить то, что я делаю ровно то, что услышала позади себя? «Очень важным» – оказалось мне подмигнуть. Подмигнуть!

– Это все?

– Пока, да.

– Пока не поздно, обратись к психиатру, - кручу пальцем у виска и резко разворачиваюсь.

***

Второй облом случился уже через час после отобранной шоколадки.

– В смысле не приедешь?
– закипаю, смотря на дочь по ту сторону экрана.

– Глеб запретил, когда увидел упаковку сосисок. Ну и вообще я с ним согласна. Я не верю, что ты съешь только две. Ты только не обижайся, мамуль. Но там очень много соли. Надо вообще их убрать из рациона. Я сейчас читаю рецепт домашней куриной колбасы. Готовится очень просто, и там нет столько вредных добавок и соли. Обещаю, что к твоей выписке я научусь ее делать. Делается очень легко, там только курицу измельчить в блендере и добавить немного молока, ну и свекольный сок для окраски. Чуть специй и соли и всю жижу вылить в пластиковую бутылку. А потом сделать надрез и достать ее. На видео как магазинная. Обижаешься?

– Да.

– Ну не злись. Если она у меня получится прям с первого раза, то давай я завтра тебе ее привезу?

– Саша, я хочу нормальной вредной колбасы и сосисок? Мне нужна эта долбаная соль! Что тут непонятного?

– Понятно, но нельзя. Виктор Алексеевич мне много рассказывал про питание, надо постараться питаться правильно. Я займусь этим.

– Обязательно. Все, Саш, мне надо закругляться. У меня процедуры, - уверенно вру я.
– Вечером позвоню.

Сбрасываю видеозвонок и со всей силы кидаю мобильник на диван. Тот в свою очередь закатывается за подлокотник. От отчаяния и бессилия не спешу бросаться к телефону и вытаскивать его оттуда. Вместо этого хватаю ноутбук и продолжаю единственное, что у меня хорошо получается в этой жизни – работать.

Так, незаметно для самой себя, «ушла в астрал» до глубокого вечера. Опомнилась только тогда, когда взглянула на часы – половина десятого. Нехотя встаю с кровати и иду к дивану вызволять свой мобильник. Я поняла, что что-то определенно не так, в момент, когда засунула руку в щель между боковиной дивана. Мобильник-то я нащупала, а вот руку вызволить из щели у меня не получилось ни с первого, ни с двадцатого раза. Паника накрыла тогда, когда я стала понимать, что рука опухает.

– Я всякое ожидал, но к такому не был готов, Леночка. И давно ты меня здесь ждешь в такой позе?

Резко поворачиваю голову на дверь. Никогда не

думала, что буду так рада видеть ЕГО.

– Хватить нести чушь, раз пришел сюда, так помоги мне вытащить руку. Она застряла.

– Чем это ты занималась, что она застряла?
– ставит на полку рядом с кроватью пакет.

– Совала руку в диван, дай думаю проверю насколько же там узко. Развлекаюсь, как могу.

– И как, узко?

– Ты издеваешься? У меня рука опухла, я доставала упавший телефон! Ты мужик вообще или кто? Что ты стоишь и смотришь на мою оттопыренную жопу?!

– Да вот у тебя, кажется, дырочка на спортивных штанишках, - кладет руку мне на ягодицу.
– Нет, штаны целы. Показалось.

– Ты понимаешь, что я отобью твою руку, как только вытащу свою?

– Ну, ты сначала ее вытащи, а потом отбивай. А вообще на будущее – не советую тебе так со мной разговаривать.

– Как? И на какое на хрен будущее?

– Грубо. Надо сказать примерно так: Андрей, помоги мне, пожалуйста, вытащить руку, она застряла. А вот это вот «ты мужик вообще или кто» оставь для того, кто так привык. Я, Леночка, добрый дядя доктор, но не настолько.

– Слышь, добрый дядя доктор…

– Слышишь, а не слышь. Все, цыц, сейчас вытащим твою руку. А будешь продолжать так разговаривать – засуну в тебя что-нибудь.

Ничего не отвечаю, просто потому что сейчас я в более уязвимом положении, причем во всех смыслах этого слова. Сначала надо достать руку, а сказать, что душе угодно, можно и потом. Так я думала ровно до того момента, пока добрый дядя доктор не пристроился ко мне сзади.

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь достать твою руку, - как ни в чем не бывало отвечает он, обхватывая правой рукой меня за талию, левой же крепко обхватывает застрявшую руку.
– Сейчас будем как в сказке про репку – тянуть. Лучше медленно, тянем-потянем, - и начинает правда, сука, качаться!

– Ты чего вообще сюда пришел?
– сильно сжимаю свободной рукой его, обхватившую мою талию, руку.

– Решил тебя побаловать. Сардельку принес.

– Так это она упирается мне в зад?! Держи свою сардельку при себе, понял?!

– Это ремень. Ты так-то меня не настолько еще завела.

– Прекрати! Либо вытаскиваешь мне руку, либо пошел отсюда вон. Я позову кого-нибудь другого.

– Не вопи, - выдыхает мне в шею.
–  Я, можно сказать, знакомлю наши тела, - делает выпад в мою сторону, а потом резко тянет мою руку.

– Я тебя познакомлю со сто тридцать третьей статьей УК РФ за сексуальное домогательство.

– Ты сначала докажи, неблагодарная, - прекращает тянуть мою руку и очень неожиданно отпускает меня.

Обходит слева и начинает со всей силы раскачивать боковину недвижимого некогда дивана. Несколько секунд хватает для того, чтобы вытащить мою многострадальную руку из узкого плена.

– Спасибо, - искренно благодарю я, смотря на опухшее запястье.
– Кстати, кто-то мне пообещал, что я его больше не увижу.