Действуй, дядя Доктор!
Шрифт:
– Если еще недавно сомневался, то теперь сомнения отпали. Я понял почему ты такая злая. Проблема в сексе.
– В сексе?
– Да. Когда у женщины его нет на протяжении овердохрена лет, бешенство оно закономерно, ибо застой. Надо просто… разворошить твое гнездо.
– Разворошить мое гнездо?
– проговариваю по слогам, смотря ему в глаза. От былого настроения не осталось и следа, когда я понимаю, что сделал этот урод.
– Да. Я разворошу.
– Ладно, я не против. В кино, так в кино. В четверг?
– как можно спокойнее произношу я после некоторой
– Не против?
– с сомнением интересуется он.
– Ну да. Кстати, а почему твой отец зовет твою маму Фюрер?
– Это он любя. Она немного диктатор, - с улыбкой произносит он.
– Ясно. А как зовут твоих сестер.
– Майя и Вика.
– Младшую Вика?
– Ага. А что?
– Сука!
– ударяю ему со всей силы кулаком в нос.
– Вот что!
– Пизда…анская башня!
– хватается за нос.
– Ты больная?!
– вскакивает с кровати.
– Стараниями твоих родственников – здоровею! Я твою клинику уничтожу, сукин ты сын. По миру пущу за то, что нарушаешь врачебную тайну. Урод. И сестрицу твою в придачу, раз она делится информацией о своих пациентках. Суки!
– вскакиваю с кровати и подхожу к двери.
– Какую на хрен сестрицу?!
– Гинекологичку по имени Виктория Викторовна. Ах да, она у нас не Лебедева, потому что замужем!
– Это не то, что ты подумала, - оправдывается он, убирая ладонь от лица. Черт возьми, я разбила ему нос.
– Я с тобой еще разберусь, - тычет в меня пальцем, прикладывая ладонь обратно.
– Ну, погоди у меня, Лена.
ГЛАВА 7
– О, Господи, что с твоим носом?
– восклицает сестра, как только я прохожу внутрь кабинета.
– Нос, как нос. Будь добра, вылезь из моего кресла, Вика. Я, кажется, говорил тебе уже сотни раз – не заваливаться в мой кабинет, когда вздумается и тем более не крошить жратвой на моем рабочем столе.
– У тебя слишком хорошее кресло, чтобы им не пользоваться в твое отсутствие, - пробубнила Вика, стряхивая крошки со стола.
– Как видишь, я уже здесь. Давай, кыш отсюда.
– Жмот, еще и братом зовешься, - обиженно бросает она, как только я занимаю свое место. Включаю компьютер и загружаю программу. Правда, вовремя останавливаюсь, ловя на себе цепкий Викин взгляд.
– Чего стоим надо мной?
– Ну просто интересно, что с твоим носом. Скажи и я уйду.
– Говорю: если сейчас не сядешь на диван или не уйдешь отсюда, я тебя уволю. Ясно?
– Ладно, ладно. Только будешь так со мной себя вести, я тебе не расскажу кое-что важное.
– Если важное – это то, что завтра мама устраивает ужин с очередной кандидаткой мне в жены, то это не новость.
– Блин, ты уже знаешь, да?
– Нет. Просто об этом нетрудно догадаться, когда это происходит каждый третий вторник нового месяца.
– Да ты стратег. Не ходи, она страшная. Видела ее фото. Ни сисек, ни жопы и волосы жидкие. Пучеглазая какая-то.
– Да я и не собирался.
– А еще у нее волосы короткие, - поднимаю взгляд на Вику. Вот
– Ну под каре. Еще и блондинка.
– Ну все, тогда вообще без вариантов.
– И я про тоже. Андрюш?
– Что?
– Ну а что все-таки с носом?
– тянет к моему лицу руку.
– Парковочное место вчера не поделил. Немного подрался.
– Видимо мужик был сильным.
– Охрененно сильным. Кулак что надо, а по виду так и не скажешь. Хрупка…ий.
– Тут гематомка. Он хоть не сломан?
– Нет. Я рентген делал.
– О! Вы оба тут, - синхронно переводим взгляд на дверь. Матерь Божья! Машинально прикрываю рукой нос.
– Андрюша, мне кажется, медбрата Альберта все же надо уволить. Он портит репутацию клиники.
– Тебе кажется, мама. Я сам разберусь, что и кто портит в моей клинике, - последнее особо подчеркиваю. Вот он самый главный и жирный минус работы с родственниками. Знал, но наступать на собственные грабли – это святое.
– Нормальный мужчина не носит лосины, если он только не балерун. На него косятся пациенты.
– Это не лосины, мамулечка, а узкие штаны. Вспомни о толерантности, - не раздумывая, встревает Вика, отходя от моего стола, чем я и пользуюсь.
– Хуерантности. Заколебали со свой толерантностью. Суете ее куда ни попадя.
– Мама, фу, не матерись, - восклицает сестра.
– Поддерживаю Вику, фу, мама.
Дальнейший их треп я не воспринимаю. Пытаюсь абстрагироваться, пристально всматриваясь в экран монитора. Нос расхерачила и тут же свалила, судя по времени выписки. Еще и на ночь глядя. Бестолочь. От чего-то я был уверен, что она не уйдет до предполагаемой ранее выписки. Что-то вроде протеста, специально останется, еще и реально жалобу накатает, по хрен что без оснований. А на деле – ушла сразу после того, как и я. Возможно, испугалась, что разбила мне нос, поэтому и сверкнула пятками. С этим можно безусловно поиграть. Какова вероятность того, что за два дня она остыла? Даже если нулевая, все равно адрес, равно как и ее номер телефона, у меня в данный момент на экране.
– Ты вообще меня слушаешь, Андрей!
– навожу камеру мобильника на экран монитора и щелкаю данные.
– Да, мама. Слушаю. На ужин не пойду. У меня куда более важные дела. Между прочим, с длинноволосой и очень даже красивой девушкой.
– А что у тебя с носом?!
– вскрикивает мама.
– У Викуши спроси. Все, всем чао-какао. Вика, не забудь закрыть дверь.
А вот он один из плюсов не работать на дядю – уйти тогда, когда хочешь.
Если меня спросят зачем я все это делаю – не отвечу. Сам не знаю. В тридцать восемь бегать за женщиной, это уже ни в какие ворота не лезет. Тем более за женщиной, которая этому не слишком рада. Вдобавок за той, которая расхерачила мне нос. Вид у меня, мягко говоря, не очень. Только слепой не заметит, что со шнобелем что-то не так. Хорошо хоть кругов под глазами нет и на том спасибо.