Диаборн
Шрифт:
— Так что, когда она была в беде, ты выручила ее.
— Это то, что делают друзья.
— Я бы хотел иметь такого друга, — слабая улыбка играла на его губах.
— И он у тебя уже есть.
Он смотрел скептически.
— Я знаю.
Облако сапфирового цвета образовалось между нами. Я боролась с тем, чтобы игнорировать его, и взяла свои палочки для еды.
— Ну вот, это была моя история. Какая твоя? — я многозначительно посмотрела на него, практически вынуждая рассказать, хоть что-нибудь о себе.
Куин медленно прожевал и тяжело сглотнул. Я чувствовала, что его нежелание ускользало.
— Спортивный отдел потерял мои документы по
Мои глаза наполнились слезами в ответ на страсть в его голосе.
— Так ты присоединился к армии?
— Прямо перед Рождеством. Мне было уже восемнадцать. Моя мама не могла ничего сделать, чтобы остановить меня. Я даже не говорил ей до весенних каникул.
— Выходит, мы оба были своевольными в свои восемнадцать.
— Как и твои родители, она не была счастлива. Она не давала мне покоя, пока я не вышел за дверь в последний раз, — он усмехнулся, вспоминая об этом.
— Нужно быть довольно особенным парнем, чтобы отказаться от своей мечты для такого благородного дела.
— Я не отказался от своей мечты, Уиллоу. Я изменил ее. Но это не делает меня особенным. Почти все, кто присоединился к вооруженным силам в то время, связывали свое решение с 9/11 и произошедшим в тот день. Все мои парни были там по той же причине, — была некая мягкость в его глазах, когда он сказал: «мои парни». Я знала без его пояснений, что они были его семьей.
Я потянулась через стол и коснулась его руки.
— Тогда вы все были особенными. Вы решили сделать что-то, что большинство людей не может себе даже представить. Это невероятно почетно.
Он покачал головой.
— Нет более значимого, по сравнению с тем, что сделала ты.
Я откинулась на спинку стула, желая, чтобы у меня появился повод положить свою руку на его.
— Гм, даже близко не то же самое. Я отказалась от колледжа на несколько лет. Ты же рисковал своей жизнью за то, во что верил.
Куинн тяжело вздохнул.
— Я до сих пор был бы там, если бы мог. Возвращение домой — не то, о чем я думал.
— Почему? — спросила я.
— Возможно, потому, что я пришел домой не на своих условиях. Или, может быть, это потому, что мне не оставалось ничего иного, кроме как вернуться домой. Большинство из нас разделяют жизнь на две части. Одна здесь и одна там, — он закрыл глаза на секунду, а затем продолжил. — У них есть жены, дети… что-то, ради чего стоит бороться и жить. У меня же… нет. Помимо моей мамы, мой взвод был моей единственной семьей.
Синее облако меланхолии, казалось, пульсировало между нами, увеличиваясь по интенсивности, пока не стало угрожать поглотить нас обоих.
— Теперь я дома, снова живу с мамой, как будто можно просто стереть
— Мне очень жаль, Куинн.
Он находился, казалось, в состоянии транса, в то время как говорил, словно должен был дистанцироваться от этой истории, чтобы быть в состоянии сказать это, но за долю секунды, он вернулся. Мужчина сел прямее, раздраженный и почти рассерженный.
— Я думаю, что должен продолжить.
Он бросил свои палочки для еды на стол, и я вздрогнула при звуке стула, отодвигаемого по полу. Куинн вытащил еще пиво из холодильника и сорвал крышку.
— Если ты не против, я пойду и починю кран в большой ванной комнате, прежде чем уйду.
— Конечно.
Его ботинки тяжело ступали на лестнице. Я оттолкнула свой обед прочь и положила голову на прохладную столешницу. Ударяя головой по поверхности древесины в такт его шагам, я внутренне спорила с голосом, который шептал начало плана мне на ухо. «Он помогает вам», — сказал ноющий голос. А что если бы я не сказала ему, что у него есть друзья, которые помогут ему, если он в них нуждается? И о ком я говорила? Тим? Эта мысль заставила меня фыркнуть.
Неужели это такая плохая идея? Я села и оценила мое нынешнее состояние, поняла, что чувствовала себя прекрасно. Морально, Куинн всегда подавлял меня, но физически я чувствовала себя хорошо. Не было тошноты. Голова не болела. Я посмотрела на пустой стакан, стоящий на столе, где я его оставила. Может быть, чай на самом деле работает? Может быть, я нашла способ борьбы с худшей частью «эффекта Диаборна»?
Эта гипотеза требовала дальнейшего тестирования, и мое сердце колотилось от его перспективы. Я собиралась сделать это.
— Куинн, — крикнула я, перепрыгивая через ступеньку. — У меня есть идея.
— Держись, — крикнул он в ответ. А затем последовали несколько ударов, множество ругательств и безошибочно узнаваемый свист вытекаемой проточной воды. Слишком большого количества воды.
Я пролетела остаток лестницы, хватаясь за перила. Дойдя до туалета, я уставились на Куинна, который лежал на полу в ванной комнате. Вода выливалась из-под раковины, тогда как он распластался и кряхтел под ней. Голову и грудь его скрывал шкаф, стоящий в ванной, а нижняя часть его тела вытянулась в комнате. Он пошевелился, и его футболка немного задралась, показывая достаточно кожи его пресса, чтобы мое сердце забилось быстрее еще по одной новой причине. Я открыто уставились на него, и на мгновение я забыла о своих мокрых ногах.
После еще нескольких проклятий и тяжелых ударов, он застонал.
— Мне очень жаль, Уиллоу. Умом я был в другом месте, и я забыл перекрыть воду. Ты можешь принести несколько полотенец?
Я побежала вниз по лестнице и схватила столько, сколько могла унести из моей ванной. Когда я вернулась, нашла сухое место для стопки полотенец, а затем встала на четвереньки, чтобы начать вытирать воду вокруг него. Когда первое полотенце промокло насквозь, я перегнулась через мужчину, чтобы дотянуться до другого. Куинн же выбрал именно этот момент, чтобы вылезти из-под раковины, он сел, оказавшись со мной практически нос к носу. Влажные завитки волос прилипли к его лицу, придавая ему то, что можно было назвать сладким, ребяческим взглядом, если бы не борода, покрывающая его челюсти. Сочетание было похоже на вливание топлива в мое уже мчащееся сердце. Капля воды упала с его небольшой бороды на промокшую насквозь футболку. Она облепила его тело, уже не скрывая широкую грудь и плечи, бугрящиеся под ней. Мое сердце официально загорелось.