Диагноз

Лайтман Алан

Что-то сдавило ему бок. Билл открыл глаза, и до его сознания постепенно дошло, что он незаметно уснул, сидя на стуле, по-собачьи свернувшись калачиком. Он быстро выпрямился, оправил костюм и взглянул на часы.

Вскоре в кабинет, извиняясь на ходу, вернулся психиатр. Он посмотрел на стенные часы и взял в руку бежевый блокнот.

— Случилось что-то экстренное? — едва заметно улыбнувшись, спросил Билл. Он покажет этому лекарю, что, кроме других положительных качеств, у

него есть и чувство юмора.

— Простите, — мягко ответил психиатр, — но я никогда не говорю о других пациентах. Уверен, что вы правильно меня поймете. Все, что здесь происходит, — вещи сугубо конфиденциальные.

— Пока вас не было, вам звонили. Дважды, а может быть, и трижды.

— О, — удивленно воскликнул психиатр. Мгновение он смотрел на автоответчик, потом перевел взгляд на Билла и легонько постучал ручкой по обложке блокнота. — Вы рассказывали мне о своей работе. Вы анализируете информацию. Вы ее собираете?

— Нет, сбором информации занимаются другие люди и компании. У нас нет поисковых систем как таковых.

«У нас нет поисковых систем как таковых?» — мысленно спросил себя Билл. Что за абсурд! Правда ли это? Конечно, нет. Время от времени приходится выискивать информацию. Он сам недавно ее собирал, занимаясь сделкой с «Конфлоу».

— Вы только передаете информацию от А к В, но какая ценность при этом добавляется? — Психиатр задал вопрос так тихо, что Билл с трудом расслышал его за шумом водопада. — Похоже, что вы — обыкновенный посредник. Боюсь, я не понимаю смысла того, чем вы занимаетесь.

Теперь поведение психиатра показалось Биллу по-настоящему подозрительным. Не хочет ли доктор Крипке сознательно оскорбить его, вызвать гнев и заставить потерять контроль над собой? Но может быть, психиатр просто вежливо предлагает Биллу подумать, не слишком ли скучна его работа, а это предположение не лишено смысла. Обдумывая вопрос, Билл вспомнил, что где-то читал о том, что скука вызывает различные неврозы. Наверное, доктор Крипке хочет выяснить именно это. Что ж, пусть выясняет, если хочет. Время работает против него.

— Это очень важно, доктор? — спросил наконец Билл ровным бесстрастным тоном.

— Не уверен, — ответил психиатр. Он отодвинул блокнот и сложил руки на коленях. — Это большой вопрос. Если ваш лечащий врач не уверен, что ваша проблема носит неврологический характер, а похоже, что он исключил серьезные причины, такие как опухоль мозга, рассеянный склероз и тому подобное, из всех возможных, то… если это не неврология, то что же? Значит, у вас что-то другое. И это другое привело вас ко мне.

На столе замигала красная лампочка. Психиатр посмотрел на нее, потом снова на Билла.

—

Вы уже сказали мне, что постоянно испытываете стресс. Когда вы описываете, чем занимаетесь на работе, я не могу полностью отделаться от впечатления, что вы испытываете дискомфорт, рассказывая о работе. Там происходит что-то для вас неприятное.

К своему удивлению, Билл вдруг почувствовал, что соглашается со многим из того, что говорит психиатр, хотя пока и не понял, с чем именно. «Там происходит что-то для вас неприятное», — мысленно повторил он. Наморщив лоб, он принялся размышлять об этом новом аспекте своего заболевания.

Последовала серия вопросов об отце и матери, о детстве. Биллу показалось, что шум водопада незаметно усилился. Он посмотрел на часы. Девять тридцать три. Минут через двенадцать он сможет покинуть этот кабинет. Пока он ведет себя правильно, хотя вопросы о родителях смутили его и заставили задуматься. Внезапно ощутив вину, Билл вспомнил, что до сих пор не сказал матери о своей болезни. Не должен ли он это сделать, несмотря на то что она тотчас забудет его слова? Но ведь она его мать, а он ее сын.

— Вы упомянули о том, что в детстве всегда хотели иметь братьев и сестер, — продолжал психиатр, — что вы ненавидели свое положение единственного ребенка. Но тогда почему у вас самого только один ребенок?

Вопрос поразил Билла.

— Алекс, — произнес он.

— Да, почему у вас и вашей жены только один Алекс? Почему у вас нет других детей?

«Почему?» — спросил себя Билл. Похоже, они с Мелиссой всегда думали только об одном ребенке. Это разумелось само собой.

— Мы никогда не обсуждали этот вопрос.

— Вы никогда его не обсуждали? Вы никогда не думали о возможности иметь еще детей? — Доктор Крипке положил ручку на стол.

— Думаю, что мы действительно никогда не обсуждали этот вопрос, — ответил Билл, изо всех сил стараясь вспомнить те, давно прошедшие, первые годы супружества. — Может быть, Мелисса была слишком занята, чтобы рожать второго ребенка, а я не хотел брать на себя дополнительную ответственность. Я не помню точную причину.

Крипке мгновение смотрел на Билла, потом кивнул и что-то записал в блокнот.

— Можете ли вы описать мне свои отношения с женой? — спросил врач, не поднимая головы.

— У нас хорошие отношения, — ответил Билл, продолжая думать, почему у них с Мелиссой только один ребенок.

— Что вы можете сказать о ваших сексуальных отношениях? Вы близки?

— Конечно, — испытывая неловкость, ответил Билл. — Я, правда, не знаю, насколько близки друг другу среднестатистические супружеские пары.