Диалоги о ксенофилии
Шрифт:
«С возвращением, Одиссей!» – воскликнули за дальним столом. И с другой стороны донеслось: «Вайдзи-ланг-сэй, Джарианнон!» И ещё кто-то прокаркал что-то непонятное, и Нэвилл успевал отвечать на все приветствия сразу, а из-за цветущей колонны выпорхнула, протягивая ему обе руки, прелестная девушка в шортах и разлетайке из бус:
– Здравствуй, Одиссей! Явился, наконец – «глаза наполнив тысячами звёзд»!
– Привет, Тин, – Нэвилл запечатлел на её щёчке непринуждённый поцелуй. У девушки от удивления
– Ты говоришь так только после туннельного поста, – недоверчиво фыркнула Тин, идя с ним в обнимку к свободному столу. – Отъешься и опять улизнёшь. Так и быть, угощу тебя рагу из амблонгусов.
– Тин, крошка, ты одна меня понимаешь.
– А что любите Вы, сударь? – девушка приветливо глянула на Альдиена.
– Всё, что получу из Ваших рук, сударыня.
Тин польщённо улыбнулась.
– Откуда Вы родом?
– С Терры.
– Тогда спаржа с беконом – чтобы Хэйн не показался Вам слишком чужим. Идёт?
– И глинтвейн, – подсказал Нэвилл. – Лучшее средство от ностальгии.
– Тебе-то откуда знать, что такое ностальгия, бродяга? – Тин присела на краешек стула, не сводя с Нэвилла сияющих глаз. – Из каких ты далей? С какими небылицами?
Нэвилл положил ей на ладонь гладкий блестящий камешек.
– Это тебе. Талисман из короны владычицы Рлунха, пятой планеты Бетельгейзе.
Тин восхищённо ахнула.
– Талисман из короны Бетельгейзе! Она далеко, эта звезда?
– Безумно далеко.
– И он – настоящий, волшебный?
– Самый настоящий. Исполняет желания.
– Тогда… – Тин призадумалась. – Я хочу…
– Не исполнится, – серьёзно предупредил Нэвилл. – Ведь в сердце своём ты не хочешь этого. А только хочешь хотеть.
Тин, притихнув, спрятала камешек в причёску. К столу подъехал кибер с заказанной снедью. Девушка вдруг спохватилась: «Ой, у меня столько дел!.». – и исчезла. После неё осталось облачко тонкого звона танцующих бус.
Хэйнит и теллуриец глянули друг на друга. Начал Альдиен.
– У Бетельгейзе появилась планетная система? – процедил он.
– Что за важность? – легкомысленно парировал Нэвилл. – Я выбрал название поэкзотичнее.
– С кем Вы играете? С истиной? Или с женщиной?
– Что женщине постная истина?
– Постная? – Альдиен заломил бровь. – В ней бьётся яростное сердце.
– Для того, кто вспоил её своей кровью. А женщина ждёт от нас игры, праздника и сказки.
– Любая?
– Я похож на человека, склонного к нелепым обобщениям?
– Кто знает.
– В унлатхе нет определённого артикля, – посетовал Нэвилл. – Я говорил только о Тин. Её ум не замутнён ни страданиями, ни размышлениями. И это придаёт ей особую прелесть, не правда ли?
– Вам виднее. Впрочем, благословен
– Что ж, я рад, что Вас не шокируют здешние нравы.
– Вы не вправе утверждать это определённо. Ибо тестировали меня столь явно, что, будь на моём месте самый косный обскурант – и он не устоял бы перед искушением продемонстрировать поведенческие реакции, противоположные ожидаемым Вами.
– Сформулировано тяжеловесно, но убедительно, – засмеялся Нэвилл, нисколько не смутившись. – Однако мы уклонились. Итак, обскурант и лицемер, обуреваемый духом противоречия – что с Вами всё-таки приключилось?
– Я был убит.
У Нэвилла отяжелели скулы.
– Чего и следовало ожидать, – проворчал он. – В бою?
– Из любознательности.
– Что?…
– Мои соотечественники, любители тестов, выясняли, не заговорён ли я от стрел.
– Да Вам просто чертовски повезло. Ведь тяга к познанию могла вдохновить добрых теллурийцев и на более изощрённые эксперименты.
– Я говорю о своём народе, мессир Нэвилл, – сухо заметил Альдиен. – Вы же – о чужом.
– Мой народ – все гуманоиды хэйнитской расы, – заявил Нэвилл. – Здесь водятся чудаки и похлеще, включающие в круг своих всё разумное и даже всё живое. Вы пришли в мир иных горизонтов, Фрэй.
– Не чудаки, но пророки. И я пришёл в их мир – значит, меня не пугают его горизонты.
– Well done34, -кивнул Нэвилл. – Терриане не ошиблись, отправив Вас сюда.
– Отправив? – удивился Альдиен. – Я определяю свой путь сам, Джарианнон. И почему Вы повели речь о террианах?
– Разве не они Вас вытащили?
– Вряд ли, – не сразу ответил Альдиен, глядя на парящие вдали, за балюстрадой террасы, островерхие городские крыши. Нэвилл терпеливо ждал, потягивая глинтвейн. – Эти господа сумели исцелить меня, обучить унлатху и перенести с Теллура на третью планету Гуриама прежде, чем высохла кровь на моей рубашке. После чего деликатно удалились, так и оставшись незримыми.
– Вас оставили – на Румеке-три – одного?!
– С кораблём. «Катти Сарк» – тоже их подарок.
Он перевёл взгляд на Нэвилла. Тот сосредоточенно накручивал на палец чёрную прядь.
– Поэтому я и предпочёл стать террианином, – заключил Альдиен. – Рассказывать сказки о сверхразуме…
Он поморщился.
– Это не сказки, – возразил Нэвилл, дёргая себя за волосы. – Странники – такая же реальность, как Ваш «Летучий голландец».
– Кто?…
– Ваша «Катти Сарк». Она пропала без вести… м-м… лет пятнадцать назад и числится в реестре кораблей-призраков. Но невероятно другое. Поставьте на своё место любого Вашего соплеменника. Смог бы он в такой ситуации – не то, что действовать, но хотя бы сохранить рассудок?