Did that hurt?
Шрифт:
— Почему ты ничего не заказала себе выпить?
— Я заказала. Мохито.
— Безалкогольный? — Трой всегда такой смешной, когда выгибает свою густую черную бровь, и я киваю, улыбаясь. — Мисс Стил, вы меня удивляете.
— Я слишком рассеянная, когда выпью.
— Нам же и лучше, — Трой переключает внимание на Кристиана, разыскивая общие интересы, и я расслабляюсь, не обращая на них внимания.
Интересно, Троя эта ситуация совсем не задевает? Не знаю, это странно, я ведь жена его брата, неужели нет обиды за него? Возможно, это лишь я драматизирую. Прошло достаточно
Кристиан не спускает с меня глаз, хоть и увлечен спором с Троем о том, какой двигатель лучше. Оказалось, оба фанаты крутых мотоциклов, помимо хоккея, плавания и техники. Я рада, что они сошлись, хоть и после второго бокала пива… А вот обещанный Троем сюрприз так и не явился, и я всё больше и больше заинтригована, хоть и слегка разочарована.
Телефон в кармане пищит, и я замираю, увидев, что номер не определен.
Держи себя в руках, Стил!
Провожу пальцем по экрану, но прежде чем читать — зажмуриваюсь на несколько секунд, будто ситуация может измениться, а смс исчезнет.
«Какая ты красивая, Анастейша… Но я разочарован, что ты притащила этого сопляка».
Оглядываю кафе, каждого посетителя, но здесь нет ни одного знакомого, взгляд не цепляется ни за одну персону. Кто-то видит нас, или видел…
Встречаюсь глазами с такими знакомыми мне каре-зелеными глазами, и от нарастающего шока даже не могу вдохнуть, не могу рассмотреть лицо человека. Только глаза.
Это его взгляд. Взгляд Трэвиса. Но при этом — холодный и чужой, абсолютно мне не знакомый, каким бы родным не показался.
Мужчина растворяется за дверью кафе, и впервые за эти мгновения я вдыхаю воздух, пропитанный ароматами горелого масла.
Господи.
— Ана? Тебе нехорошо?
— Я сейчас вернусь, — чуть слышно шепчу, поднимаясь на ноги, которые совсем отказываются держать меня.
Закрывшись в туалете, я пытаюсь прийти в себя, долго умывая лицо холодной водой, но кроме стучащих зубов и испорченного макияжа мне это ничего не дает.
Будь оно всё проклято!!!
Этого не может быть. При всём моем желании, это невозможно! Трэвис мёртв! Но кто этот призрак, этот мужчина — я не знаю. Но это не мой муж. Это не он.
Будто кто-то издевается надо мной, мерзко и грязно, расчетливо желая довести меня до безумия. Этого не будет.
Но этот ледяной взгляд мне будет снится в каждом ночном кошмаре.
I-#039;ll meet your eyes, I mean this forever.
— Привет, — успеваю перехватить опаздывающего Котёнка прямо у лифта, и жестом показываю ему следовать в мой кабинет, чтобы он не сбежал, прикрывшись работой, которой и вправду полно. — Ты плохо выглядишь. Не спалось? — он молчит, но показывает, что слышал, следуя за мной.
— На моей байке срезаны тормоза, — Котёнок произносит свою фразу как только я закрываю дверь, устало растирая
— О, боже, детка, — крепко обнимаю моего любимого мальчика, но сдерживаюсь от лишних эмоций. Я сильная. Я справлюсь.
Вот только я не знаю как, а у меня осталось около двух недель, чтобы «исчезнуть». Я не могу.
— Котёнок, я люблю тебя. Слышишь? Мне очень жаль, что ты тоже замешан в этом, и мне жаль твой мотоцикл. Я всё исправлю.
— Всё хорошо. Просто…
— Прости, — зацеловываю его грустное лицо, с трудом сдерживая слезы, черт знает откуда появившиеся в моих глазах.
«Как там Котёнок, Ана? Уже пожаловался тебе? Я даже расстроился, что он так быстро заметил неисправность».
Ублюдок! Кто бы это ни был — ненавижу! Ненавижу!!!
Я до сих пор понятия не имею, кого я видела в кафе, и видела ли. Я не сказала Кристиану. Если честно, я запомнила только глаза, а это как-то глупо…
Но Трэвис… Трэвис мертв, чёрт возьми, как бы больно мне не было! Я помню как прощалась с ним. Я видела его шрам на шее, который сама же случайно оставила ему. Еле заметная тонкая белая полоска примерно около уха. Неудачно забросила на его плечи ноги в туфлях.
О, у Трэвиса был потрясающий фетиш на женские туфли. Я безмерно благодарна ему, что он приучил меня ходить на каблуках сутками. Я безмерно благодарна ему за всё, что он сделал для меня, но это — это что-то тайное, личное, хоть и не темное. В обычных семьях мужья дарили сертификаты в обувные любимым женам, а у нас было наоборот. Мне нравилось предоставлять ему право выбора, в чем он хочет меня видеть. Мне нравилось, когда он счастлив, и это естественно.
— С днём рождения, — ставлю поднос с завтраком на прикроватную тумбу и сладко целую моего самого лучшего мужчину, которому уже тридцать пять.
— Мой ангел… Покрутись, — улыбаясь как Чеширский кот, медленно кручусь на месте, показывая, что под веселым фартуком в горошек нет ни одного кусочка белья, и Трэвис удовлетворенно кивает, чуть ли не облизываясь. — Миссис Перри, а вы умеете приподнять настроение.
— Только настроение, мистер Перри? Тогда я ни на что не гожусь.
— Иди сюда, ангел, — откинув одеяло, Трэвис затягивает меня в свои уютные объятия, одновременно развязывая фартук на спине. — Ты у меня золото, Ана. Спасибо за завтрак.
— Люблю тебя, — громко вдыхаю, когда губы Трэвиса находят мою грудь, и один сосок у него во рту, пока второй он еле заметно пощипывает, другой рукой разводя мои ноги.
– Ах!
— Ана…
— Ана! — Котёнок касается моей щеки, уже так привычно, и мягко целует, успокаивая. — Всё хорошо, малышка.
— Я знаю. Я просто задумалась… Кристиан, пообещай мне, что будешь осторожен и внимателен.
— Посмотри мне в глаза, — выполняю его просьбу, вглядываясь в волшебные серые омуты, и сама не замечаю как начинаю улыбаться. — Доверься мне. Я мужчина, как бы ты не хотела этого. Просто доверься и ничего не бойся. Но и не скрывай от меня ничего.