Did that hurt?
Шрифт:
Господи, они так похожи. Я и не замечала...
— Ты оставишь длину или нет? — пожимаю плечами, и Кейт кивает. — А цвет, мелирование? — киваю в очередной раз, и она с деловым видом кивает мне, не отрываясь от парковки. О, наконец. Чертов час-пик.
— Стрижка, укладка, маникюр-педикюр и косметолог? — посторонний человек, касающийся меня… — Только парикмахер? — Кейт, видимо, замечает этот ужас на моем лице, и я киваю. — Хорошо. Я с тобой,
Очень хочется спросить, была ли она у Форреста, потому что глупо думать, что их тайные отношения испарились в один момент. Они трахали друг друга, по-животному, это не любовь, даже не дружба, но чувство привязанности никуда не денется. Алекс давал Кейт то, что она обычно искала в групповом сексе: адреналин и жестокость.
Мастер молчит, но даже не раздражен, пока я выбираю оттенок краски. Наоборот, девушка говорит плюсы и минусы каждого цвета для меня, и я решаюсь на русый, но не темный. Даже интересно, каким он будет для меня.
— А с длиной что делаем?
Смотря на перепуганно-удивленную Кейт, я вытаскиваю из фартука мастера ножницы и обрезаю прядь чуть выше плеч. Радикально.
— Грей должен молиться на тебя, Ана Стил.
Он молится.
И на меня, и за меня.
***
Я стараюсь как можно тише закрыть дверь, потому что машина Кристиана прямо у дома, и он вряд ли сейчас счастлив и спокоен, увидев, что я исчезла без записки и на целый день.
Интересно, ему понравится моя прическа? Парикмахер старалась не задевать меня даже случайно, а краску с головы я смывала сама, девушка любезно поделилась со мной перчатками. Мне очень нравится. Я иная. Светлее, не похожа сама на себя.
Опускаю очередную кучу пакетов из магазинов на пол и тихо прохожу в гостиную, где и застаю Кристиана на диване. Он в наушниках, что-то смотрит в телефоне, и я подхожу чуть ближе, искренне удивляясь борьбе внутри себя: желание обнять его со спины ничуть не меньше тошноты от самой себя.
Заглядываю в экран, но пошевелиться больше не могу…
О, боже!
Кристиан замечает меня слишком поздно, чтобы среагировать так, как стоило бы, а не резко вскакивая со своего места, телефон отбрасывая в сторону, каким-то поганым чудом натянув джинсы и не рухнув при этом.
— Ана… О, черт, я думал, Кейт задержит тебя.
Только не смейся. Только не смейся… Стил, черт возьми!
Хохочу в голос, впервые за долгие месяцы, и Кристиан тоже слабо улыбается, заливаясь краской. Надо же…
— Тебе очень идет новая прическа.
Новая прическа. Кристиан, пойманный на месте преступления. Кейт, случайно сказавшая, что Форреста могут выпустить, причем очень скоро… Смех медленно перетекает в истерику, хохочу и громко рыдаю, опускаясь на пол, и не могу успокоиться, до боли в животе.
— Какая мерзость, Кристиан… Будто ты не видишь меня, не помнишь, что там, под фантиком одежды! Будто… Не прикасайся ко мне! — пячусь
— Анастейша… — Кристиан снова склоняется ко мне, лишь чтобы быть на одном уровне со мной, и я сама не замечаю, как сильно даю ему пощечину, отчего он отлетает от меня. — Сука.
Кристиан сбегает так быстро, что я не успеваю ничего понять.
Я ударила его.
Я ударила человека, который делает для меня всё, который для меня является буквально всем. Я ударила его лишь за то, что он был рядом. За то, что он любит меня и не стесняется этого. За то, что он хотел помочь мне подняться.
Почему Том был так аккуратен? Почему не надавил чуть сильнее в нескольких местах? Почему врачи заштопали и откачали меня? Ради того, чтобы я портила жизнь такому замечательному человеку? Кусок дерьма. Чокнутая сука, как точно выразился некогда мой хороший друг.
Проходит около пяти часов, время близко к полуночи, прежде чем Кристиан возвращается. Судя по тяжелому взгляду, он не рад, что я не сплю, что я просто не спряталась в спальне. И он молчит, хоть и смотрит мне в глаза. Он обижен, и я не могу этого больше выносить. Он ведь старается, а я…
— Я очень люблю тебя, — громко всхлипываю, осознанно произношу фразу, и Кристиан удивленно моргает. — Я ничтожество, которое недостойно делить с тобой даже воздух, но я не могу без тебя. Пожалуйста, не бросай меня.
Кристиан так рассматривает меня, будто до этого ни разу не видел. Разыскивая ложь в моих словах. Разыскивая хоть одну причину, почему он должен оттолкнуть меня и, к моему огромному счастью, не находит.
— Доверься мне, пожалуйста. Протяни руку, — он делает несколько шагов мне навстречу, и я послушно протягиваю ему дрожащую ладонь. Наши пальцы соприкасаются, и по всему телу пробегает дрожь, но не от страха, не от отвращения, а от приятного ощущения теплоты.
– Я. Тебя. Люблю. Даже если не веришь — просто запомни это, — Кристиан целует каждый мой пальчик, чуть сжимает ладонь, но не держит меня. — Я напугал тебя, я понимаю это. Но я…
— Но ты не заслуживал того, чтобы я делала тебе больно.
— Ты не ничтожество, Анастейша. Ты девушка, которую я люблю, и для меня ты дороже всего в этом мире. Ты нужна мне не меньше, чем я нужен тебе. Подумай об этом.
Он снова протягивает мне руку, предлагая вложить свою ладонь в его, и я сама не замечаю, как с уверенностью сжимаю его пальцы, осторожно улыбаясь.
Я сделаю тебя счастливым, Кристиан. Только дай мне время.
Только не бросай меня.