Диего Марадона. Автобиография

Марадона Диего Армандо

На собрании мы обсуждали деньги и пришли к выводу, что они нас совершенно не интересуют: мы находились там ради чего-то гораздо более важного. Тяжело приходилось, потому что некоторые из нас (но не все) уже хорошо зарабатывали,

играя в Европе. Там присутствовали ребята, у которых бутсов-то не было. Никто их не обеспечивал так, как обеспечивают сейчас. Я стремился акцентировать внимание на том, что аргентинская футболка стоила гораздо больше и что именно мы наденем эту футболку. Не эти говнюки в галстуках и привычные соперники, а мы.

Мы поговорили о тренировках, о том, что нам было нужно, об обязательстве выложиться по полной, дать все, все, все!

Я помню все, будто это было вчера. Я встал в центре и начал говорить, смотря своим товарищам в глаза и чувствуя, как моя кровь кипит и вздуваются вены. Я так стискивал зубы, что казалось, будто они сломаются. На каждом слове мои кулаки сжимались словно для удара. Да, я этого хотел. Ударить словами. Врезать как следует. Чтобы дошло до самого сердца.

«Сейчас… сейчас мы должны забыть обо всем. Обо всем. О наших клубах, семьях, деньгах, проблемах. Нам следует думать только о нас, и ни о ком больше. О нас! И не важно, кто в основном составе, а кто в запасе, не

доставайте меня с этим. Мы все в одной лодке, нам следует стать не разлей вода, в лепешку разбиться, но помочь товарищам. Чтобы никто не халтурил, никто! Выигрывает один, выигрывают все, это понятно? Понятно, я спрашиваю?! Потому что многие ждут, что мы, все мы, а не кто-то один, проиграем. И после нашего проигрыша они мечтают разорвать нас на куски. Порвать сильнее, чем когда-либо. И знаете что? Мы не доставим им этого удовольствия! Они его не получат!»

Это была клятва.

И если в тот момент нас выгнали бы на поле, то мы кому угодно забили бы пять голов подряд. Мы настроились против всего и всех. Там все были как мальчишки. И хорошо то, что никто не молчал. Каждый что-то говорил по-своему. Этой команде требовалось объединиться, получить возможность высказаться. Там говорил даже Бочини, чей голос мы толком не знали; говорили Энрике, который присоединился к нам месяц назад; Селада, вошедший в команду в Мексике; ни минуты не сыгравший Альмирон и, конечно же, Вальдано… Последнего нам иногда приходилось останавливать. «Замолчи!» – кричали мы, чтобы Вальдано остановился. Высказывался также и Пассарелла… Но потом он замолчал. Еще узнаете, почему.

Конец ознакомительного фрагмента.