Дикарь
Шрифт:
Выражение её лица было таким потерянным, что Марк не мог не почувствовать укол сочувствия к пожилой женщине, сидящей перед ним. Она в чужой стране. Без родных. И живет наедине с ужасным выбором, который сделала от отчаяния. Она не знала, что стало с мальчиком, которого она, очевидно, полюбила, хотя ей и было приказано этого не делать.
– Вы знаете, что случилось с мальчиком?
– спросила она, не глядя Марку в глаза, её тело было напряжено и неподвижно, будто она затаила дыхание, ожидая ответа.
– Он жив. У него было очень суровое воспитание,
Она кивнула, и слезинка скатилась по её морщинистой щеке.
– Да. Сильный. Вот почему я назвала его Джек. Это значит сильный на моем языке.
– Она остановилась на мгновение, очевидно, собираясь с мыслями.
– Он очень умный мальчик. Хороший мальчик.
– Когда она это сказала, на её лице отразилось выражение гордости. – Дрисколл говорил, что скоро построит хороший дом, чтобы вырастить Джека. Говорил, что школы не нужно – она только помешает будущим тренировкам. Но я учила мальчика читать и считать по-английски. Велела ему говорить не как я, а как телевизор. Он очень умный и быстро учился. Я говорила, что слова очень важны. Я пыталась научить его всему, что могла, с помощью книг, как завязывать узлы и строить, укреплять разные вещи. То, что я думала, ему поможет. И я заставляла его оставаться на улице по многу часов каждый день, чтобы он лазил по деревьям и строил крепости, и становился ещё сильнее. Я старалась… дать ему всё, что могу.
Ей следовало позвонить в полицию и заявить на Дрисколла. Но… Господи, в делах, над которыми Марк работал, всегда было так много оттенков серого, так много историй, так много ситуаций, в которых большинство людей даже представить себе не могли, как они смогут выжить.
– Насколько я знаю, то, что вы сделали, помогло Джеку.
Она кивнула.
– Это хорошо.
– Она помолчала, прежде чем спросить: - Значит, он убил Дрисколла? Мой Джек?
– Он говорит, что невиновен, и нет никаких доказательств, чтобы утверждать обратное. Убийство ещё не раскрыто.
Она выглядела слегка удивленной, будто предполагала, что именно Джек убил Дрисколла.
Чёрт, узнав подробности данного дела, Марк бы удивился, если бы не Джек его убил. Против него не было никаких улик, у него был чертовски хороший мотив. Дрисколл не только наблюдал, как страдает Джек, но и обманул его насчет войны. Выдумал врагов. Он посеял в нем страх, когда тот был ещё совсем ребёнком. Это было всё, что он знал и во что верил. И было по-настоящему удивительно, что Джек не сошёл с ума.
- Он… помнит меня?
– Да, помнит.
Женщина кивнула, и в её глазах снова заблестели слёзы.
– Передайте ему, пожалуйста, что Бака сожалеет. Ей очень, очень жаль.
– Да, мэм.
– Марк прочистил горло.
– Конечно, передам.
Попрощавшись и покинув маленькую квартирку миссис Кавазович, которую Джек когда-то называл своей Бакой, Марк спустился по ступенькам и медленно пошел к машине.
«Одна
Он включил зажигание и некоторое время сидел, глядя на многоквартирный дом, где вырос Джек, неосознанно готовясь к «тренировкам», разработанным больным и злым умом.
«Что, чёрт возьми, все это значит? Чего хотел Дрисколл? Почему он сотворил такое с невинным мальчиком?»
Марк посмотрел за здание, потом на огромный густой парк – там, будучи маленьким мальчиком, Джек играл, не подозревая, что лес станет его единственным домом, местом, где ему придется выживать.
Джек был общим знаменателем во всей этой истории. Но почему? Кто ещё знал, что устроил Дрисколл, кроме женщины, найденной убитой в городе - матери Джека? Неужели на деревьях действительно были камеры? Если да, то кто их убрал? Дрисколл? Кто был тот человек на утёсе? Или это был Дрисколл, а юный ум Джека всё перепутал?
Марк обдумал всё, что уже знал, и то, что узнал только что, а затем его мысли вернулись к Харпер и тому, как были убиты её родители. Доктор Свифт – начальник Дрисколла, говорил, что того особенно беспокоила система усыновления. Харпер выросла в приёмной семье. Могли ли эти два случая быть несвязанными? Вполне возможно, но у Марка было ощущение, что они переплетены каким-то зловещим образом, который он пока не мог понять.
Дрожь пробежала по его телу, когда он выезжал с парковки жилого комплекса, а пожилая женщина в квартире, которую он только что посетил, смотрела на него из окна. Когда он только начал расследовать убийства в Хелена-Спрингс, то считал их преступлениями на почве ненависти. Но с каждой неделей, когда появлялось всё больше и больше кусочков головоломки, Марк становился всё более встревоженным. Джека схватили, с ним плохо обращались, и он, вероятно, чуть не умер, пытаясь выжить. Женщину-эмигрантку заставили поверить, что, взяв ребенка, она воссоединиться со своей семьей.
Как же все связано? С чего началось? Кто ответственен за всё? Заплатит ли кто-нибудь за эти жестокие преступления? И стоит ли за всем этим ещё большая тайна, которую он пока не видит?
Глава тридцать шестая
Харпер
Наши дни
Дом Марка и Лори Галлахер представлял собой очаровательное ранчо, окружённое лесом. Харпер остановила машину и выключила двигатель. Джек сидел рядом с ней, положив ладони на бёдра. В первый раз, когда она увидела его в офисе шерифа - теперь ей казалось, что это было вечность назад - он сидел точно так же. Теперь Харпер поняла - эта поза означает, что Джек нервничает. Так он словно замедлял свой разум: брал себя в руки и старался вернуть контроль над эмоциями.
Харпер протянула руку и накрыла его ладонь и чуть сжала.
– Всё будет хорошо.
Джек нервно улыбнулся.
– А если я сделаю что-то не так? Я не знаю, как нужно вести себя, когда приходишь на ужин.
– Джек, эти люди всё понимают. Они хотят, чтобы ты был здесь. Они не будут судить о твоих манерах за столом. Просто делай так, как делают остальные.