Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
На бедре – закрытая кобура с пистолетом.
В правой руке…
«Живыми? – полковник судорожно сглотнул. Добраться до отвертки он так и не успел. – На кой мы им сдались, живымито?» В руке клоун сжимал темнозеленый цилиндр. Горловина, сужаясь к концу, оканчивалась черной нашлепкой взрывателя с предохранительной сеткой и металлическим кольцом.
Ручная граната.
Стоило прятаться под маскполем, брать «Тлапетлантли» на абордаж, проникать внутрь – чтобы покончить с экипажем таким варварским способом? Не проще ли было расстрелять корабль Нопалцина с безопасного расстояния? Полковник едва не расхохотался.
А смысл?!
Клоун шагнул к Нопалцину:
– Ну давать ты, коллега!
Улыбка его стала еще шире, хотя это казалось невозможным. Слова мало соответствовали движениям губ. «Переводчик? – подумал Нопалцин, отступая. – Скрытое устройство?»
– Молодец есть!
От избытка чувств клоун свободной рукой хлопнул Нопалцина по плечу. Двое других сунулись к Чимолли и Кипактли: руки крутить? вязать? Нет, обниматься!
– Здорово наш модули «глаз отвести»!
– Уважать!
– Все воин братья!
– За братство воин!
Клоун дернул кольцо гранаты. Вот и все, понял Нопалцин. Сейчас «Тлапетлантли» превратится в братскую могилу…
Из горлышка «гранаты» ударила струя шипучей пены.
– Бокал! Бокал давать!
Откудато взялись шесть бокалов. В них плеснуло игристое вино, стреляя колкими пузырьками. Граната оказалась бутылкой. Полковника ввела в заблуждение форма изделия – на Острове Цапель не делали бутылок «солярной» формы. Только боеприпасы!
– За встреча!
– За дружба воин!
– За братство!
– До дна!
Вино щипало язык. Вкус был непривычным. Нопалцин не назвал бы его неприятным. Скорее – странным. На Острове Цапель не росло похожих фруктов. О чем он думает?! Какая ерунда… Или это чужое вино так на него действует? Клоуны расположились на полу рубки, вынудив астлан присесть рядом. Тыкали кулаками в грудь, в бока, жали руки, ухмылялись, болтали без умолку. Взорвалась пеной вторая бутылка.
– Вы взяли нас в плен? – выдавил полковник.
– Зачем плен? Гости есть вы!
– На наш корабль лететь!
– Все показать мы вам!
– Банкет гулять!
– Банкет?
– Да! Не воевать хотеть!
– Помогать!
– Корабль сохранить!
– В музей ставить, да!
«В музей,» – горько вздохнул полковник. Колючее вино шибануло в нос. Выпитое, усталость, пережитое потрясение – все слилось в оглушающий коктейль. Перед глазами роились блестящие мушки. Полковник тряхнул головой. Мушек поубавилось, но до конца рой не исчез. «Они хлопают нас по плечам. Восторгаются. Зовут на банкет… Взрослый дядя зашел в песочницу. Малыш бросился на дядю с игрушечным мечом. Дядя умилился: «Какой храбрый мальчик! Молодец!» И вручил герою конфету. От чистого сердца…»
Хотелось застрелиться.
* * *
– Отлично!
Ван дер Вейден был скуп на похвалу, но сейчас он готов был расцеловать даже стаю тыловых крыс, принеси крысы такие новости. Контрадмирал не мог оторвать взгляда от интегральной записи, снятой с микрокамер абордажной команды. В демонстрационной
Каперанг Бхимасена отличался редкой исполнительностью. Просили сделать красиво? Получите и распишитесь. Сам Бхимасена в эту минуту расписывался в платежной ведомости, зачисляя на свой банковский счет кругленькую сумму от «Шарма Блие» за рекламу их продукции. Как для Бхимасены, гипер заработал очень вовремя.
– Просто замечательно. Минимум монтажа, и можно отправлять в штабквартиру Совета. Уверен, им понравится. Сандерсон, займитесь.
IV
Когда разверзлись небеса, в специализированном кабинете, расположенном на третьем этаже 107й школы – бывшей 8й, на окраине Козтика – шел урок начальной военной подготовки. Иолотли сидел за предпоследней партой у окна. Военрук, майор в отставке по прозвищу Равняйсь, как раз завершал показ неполной разборкисборки малокалиберной винтовки ТИК12. С масляным щелчком он вставил затвор на место и зафиксировал. Передернув, отвел назад «стебель», демонстрируя пустой патронник. Коробка патронов, отблескивающих золотистой латунью, с темносерыми головками пуль, лежала у учителя под рукой. Он уже потянулся к коробке, чтобы продемонстрировать заряжаниеразряжание, и тут с небом случился малоприятный казус.
За окном полыхнуло так, словно изза гаражей воинской части № 108, расположенной метрах в трехстах от школы, вдруг вынырнуло солнце. «Там чтото взорвалось!» – Иолотли сунулся к окну. Осыпаясь с облаков, будто новогодняя канитель, вниз падали молнии. Нет, не молнии – слепящие, ровные как ниточки лучи вперемешку с мохнатыми сгустками огня. Гаражи, и казармы, и ангары с БТРами – их было хорошо видно из окна кабинета – весело горели. А небесное пламя все рушилось и рушилось на землю. Словно там, встав в полный рост на сизой туче, грозный бог огня Шиутекутли гневался на нерадивых армейцев…
– Отойти от окон! Быстро! – рявкнул военрук.
В прокуренном, хриплом голосе майора прорезалась внезапная сила. Иолотли подчинился раньше, чем успел чтолибо сообразить.
– Класс, слушай меня! Сейчас мы спокойно и организованно покидаем здание. Действуем по плану пожарной эвакуации. Спускаемся по ближней лестнице, выходим через главный вход. Идем быстро, ворон не ловим, но и не бежим. Никакой паники. Всем ясно? Первый ряд – на выход!
Когда к двери потянулись ученики со второго ряда, снаружи грохнуло так, что просто ужас. Здание школы подпрыгнуло, будто жаба, дребезжа старыми перекрытиями. Зазвенели разбитые стекла, осколки брызнули на пол. Иолотли и сам не понял, как оказался под партой. «Склад боеприпасов, – запоздало сообразил он. – Ох и рвануло…»
– Третий ряд – на выход!
«Пришельцы! Про них и по телеку, и по радио долдонят. Вторжение! Сейчас Равняйсь погонит нас в бомбоубежище. Всю войну там и просидим, как горох в стручке…»
Беззвучно хихикая, Иолотли остался под партой. Куда все, туда и я, дисциплина, встать в строй – это было не для него. Классный час? Ага, как же! Только его и видели; в киношке показывали «Бойцов Космоса». Классное кино – не классный час. Ну, влетело. В первый раз, что ли? Иолотли привык. За драку с Матлалом ему тоже влетело. И за петарду в кабинете физики, и за игуану на школьной дискотеке…