Дикарка для ректора Высшей академии ведьм
Шрифт:
— У Менталов мозг устроен так, что излучает сильные волны, которые воздействуют на сознания других существ. В частности людей, — назидательно рассказывает Стефан. — У Анимистов, например, это получается только с животными и растениями, хотя, если подумать, какое сознание может быть у растений? Однако Анимисты добиваются шикарных успехов в области селекции и генной модификации разных представителей флоры и фауны.
Чем больше я его слушаю, тем больше у меня складывается ощущение, что ведьмы — это не что-то сверхъестественное, не суперсущества, а просто мутанты. И Сила — это определенное
— Получается, мой мозг каким-то образом мутировал так, что выдержал одновременно две мутации? И я не сошла с ума при этом? — наконец задаю закономерно вытекающий из услышанного вопрос.
— Да, Анис, именно этим ты и особенная, — холодно улыбается Стефан. — Если распознать твой генетический код, понять в каком порядке перемешались хромосомы твоих родителей, можно повторить эксперимнент с другой парой ведьм и посмотреть, получится ли у них жизнеспособный отпрыск.
Стефан — глыба льда, как и его Сила. Ему совершенно плевать, что это человеческие жизни, человеческие чувства. Он, похоже, просто не способен к эмпатии, но ко мне относится уважительно, это подкупает.
Мы приступаем к практике. Сегодня Мне нужно научиться сбрасывать иллюзии. Стефан помещает меня то в пустыню, то на берег моря, то в домик в горах. Невраждебная среда, мне не страшно и очень интересно. Все предметы, все, что я вижу, настолько реальное, что я ощущаю шероховатость скатерти на столе в домике или жар сыпучего песка в пустыне. Мне не хочется выныривать из мороков Стефана, потому что мне интересно! Но надо. И с каждым новым разом мне удается все проще и быстрее распознавать и разрушать иллюзии.
Мы прерываемся только к обеду и то с опозданием. Часа в три.
— Предлагаю все же поесть, — произносит Стефан. — А после обеда прогуляться. Ты за?
35
Анис
Вроде Сильвия сказала не покидать поместье, но погулять уж очень хочется. Стефан внушает мне уважение и легкий трепет. Как если смотришь на сильный шторм. Уверена, с ним мне ничего не страшно.
После обеда, заботливо поданного Марселой, я прошу Стефана проводить меня к побережью и мы вместе выходим из дома. На улице шпарит солнце. На мне одно из трикотажных платьев и лодочки, но все равно жарко. Майами, тут так и должно быть. Стефан действительно провожает меня туда же, где мы сидели с Сильвией. Мы садимся на скамейку, но я прошу подойти к воде.
Он нехотя соглашается, а я скидываю лодочки и босиком бегу к линии, где встречаются сухой и мокрый песок. Очумительные ощущения. Я балдею, шлепая ногами по тягучему песку и с удовольствием позволяю воде облизать пальчики. Стефан услужливо забирает у меня туфли, чтобы ничего не мешало, но к мокрому песку не приближается. Будто брезгует.
Так проходит сколько-то времени. Стефан меня не торопит, дает насладиться морем, водой, пляжем. И я ему безмерно благодарна, но в какой-то момент мне все-таки наскучивает это занятие, и мы возвращаемся на скамейку. Их тут целая вереница, мы с Сильвией сидели на такой же в нескольких десятках
— Ну что, порадовалась морю? — спрашивает Стефан, прищуривая один глаз от слепящего солнца. — Пойдем в кафе что ли? Мороженым тебя угощу.
Мелко моргаю. Приятно, но странно. Я бы ни за что не подумала, что этот мужчина станет за мной ухаживать. Хотя, может, ему просто жарко? Определенно жарче, чем мне. На нем черная одежда, плащ поверх водолазки и кожаные перчатки на руках. Свободной белой кожи только лицо.
Соглашаюсь. Мы уходим с пляжа и прячемся в одну из кафешек на набережной. У неё есть столики снаружи, но внутри, за стеклом, даже судя по нежно-зеленым стенам, царит ощущение прохлады.
Кафе оказывается крошечным, вдоль стен диванчики, перед ними круглые пластиковые столики с ярко-красными столешницами. С другой стороны от столиков — плетеные стулья. Мило, но очень бюджетно выглядит это местечко.
— Не удивляйся, у меня с деньгами все в порядке, — холодно добавляет Стефан. — Здесь подают лучшее мороженой в Майами. Запомни адрес.
И называет улицу и номер дома. Ну ладно. Может, это и правда. Мы усаживаемся за один из красных столов, официантка-ведьмочка с обилием колец на правой руке приносит меню. От неё веет цветочной Силой. Что-то свежее, яркое, воздушное.
Я прошу два шарика «Тирамису». Ни разу не видела такого мороженого! Стефан берет четыре шарика ванильного без топингов и сиропов. Он очень странный тип, хотя кто я, чтобы оценивать его вкусы?
Смутно я вдруг ощущаю присутствие мощной Силы, похожей на пароход. Огромный, белый, чистый, но изрыгающий в воздух клочья чёрного дыма из высоких толстых труб. Эта Сила приближается. А Сила официантки сейчас будто завяла, стала блеклой.
Принося нам мороженое, она, как робот, ставит на стол три вазочки — мое рыжеватое Тирамису, белое для Стефана и третью с шоколадными шариками, щедро посыпанными карамельным топингом. Поднимаю на неё удивленный взгляд.
— К вам присоединится… — она поворачивает голову к двери и добавляет: — Этот господин.
На этом разворачивается и уходит. Точно как киборг!
А тот Господин входит в кафе и сразу отправляется к ней. Это от него исходит та мощная Сила, похожая на пароход. Он молча кладет на стойку несколько стодолларовых купюр. Официантка забирает деньги и будто очухивается. Сначала растерянно оглядывается, а потом принимается строить глазки мужчине.
На нем дорогой светлый костюм, соломенная шляпа, в левой руке трость, на которую он не опирается. Имиджевая штука. Набалдашник своеобразный — в виде головы дьявола, распахнувшего рот.
Мужчина заканчивает гляделки с официанткой и, переставив дополнительный стул к нашему столику, усаживается на него.
— Добрый день, Стефан, рад вас видеть, — произносит учтиво и переводит взгляд на меня. — А вы, смею предположить, Анита Мэтьюс, ведьма, в которой спрятано два направления.
Качаю головой, а Стефан кивает. У меня жуткое предчувствие, что только что произошло что-то непоправимое.
— Вы кто? — спрашиваю оторопело.
— Я — Леонард Ваншальт, — гордо отвечает он. — Вам наверняка уже всякого обо мне понарассказывали. Это так, мисс Мэтьюс?