Дикая утка
Шрифт:
Г и н а. Поможем друг другу. Теперь нам нечего делить ее.
М о л в и к (простирая руки, бормочет). Хвала всевышнему! От земли взята еси - и в землю отыдешь...
Р е л л и н г (шепотом).
Ялмар и Гина уносят тело в кухню. Реллинг затворяет за ними дверь. Молвик пробирается к выходу.
Р е л л и н г (подходя к Грегерсу). Ну, уж меня-то никто не уверит, что это нечаянно.
Г р е г е р с (стоявший все время вне себя от ужаса, весь передергивается). Никто не может сказать, как это вышло! Ужасно!
Р е л л и н г. Выстрелом опалило платье. Она, значит, приставила пистолет к самой груди и спустила курок.
Г р е г е р с. Хедвиг умерла не напрасно. Видели вы, какое душевное величие проявил он в горе?
Р е л л и н г. В минуту горя, у смертного одра многие проявляют душевное величие. Но надолго ли, по-вашему, хватит у Ялмара этого величия?
Г р е г е р с. Неужели оно не сохранится у него и не будет расти всю жизнь?
Р е л л и н г. Не пройдет и трех четвертей года, как
Г р е г е р с. И вы смеете так говорить о Ялмаре Экдале!
(*738) P e л л и н г. Мы поговорим об этом, когда на могиле Хедвиг завянет первая трава. Тогда вы услышите, как он будет пережевывать жвачку, говоря о "безвременно отторгнутом от отцовского сердца ребенке". Увидите, как будет таять от умиления, самовосхищения, самосострадания. Увидите!
Г р е г е р с. Если вы правы, а я ошибся, то - жить не стоит.
Р е л л и н г. О, жизнь могла бы еще быть довольно сносной, если бы только оставили нас в покое эти благословенные кредиторы, которые обивают у нас, бедных смертных, пороги, предъявляя к нам идеальные требования.
Г р е г е р с (глядя перед собой в пространство). В таком случае я рад своему назначению.
Р е л л и н г. Позвольте спросить, что это за назначение?
Г р е г е р с (уходя). Тринадцатого за столом.
Р е л л и н г (вслед за ним). Черта с два! Так вам и поверят!