Дикая жизнь в лесу
Шрифт:
Поужинали быстро, хоть для первого раза и за неимением другой еды съели почти половину всех огурцов и помидоров.
Ночлег так же быстро обладили: сложили в несколько раз и постелили брезент, вместо подушек пустые мешочки травой набили, сверху разными одежками укрылись, — как хорошо, что много барахла не взяли!
На Колюньку, объевшегося ежевикой, напала сонливость, и его засунули в спальный мешок, где он тот час заснул вместе со своим Чиполлинушкой.
Гусь перед сном вломился в чащу и выволок от туда целое деревце с корнями. Корни
Поднатужась, Гусь приподнял ее, ахнул толстым корневищем об землю и остался доволен:
— Палица всорок пудов! На ночь рядом положу. Пускай тогда хоть сам медведь налетает, не говоря уж про Синиц!
Братец Кролик к длинной палке прикрутил проволокой кухонный ножик, и получилось копье.
— Никакого другого наконечника не нашлось! — объяснил он. — Дома теперь небось обыскались: куда ножик делся. А он вот где оказался: на копье!..
Потом хитро на всех посмотрел и достал из своего секретного мешка длинную веревку.
— Видали? — торжественно развернул он ее и поднял над головой. — Волосяная! Из конского волоса сплетена! Никакая змея не переползет! Вокруг себя окружим!..
Отец осмотрел веревку и одобрил:
— Читал я… как же… Во «Всаднике без головы» описывается… Давай окружай! Хоть об змеях тут вроде и не слыхано, а кто ее знает… Где взял?
— У пастуха! Тетка Федотьевна за ней ходила… по моему поручению!..
Еще больше округлив свои заячьи глаза, он по секрету шепнул Мишане:
— И порох у меня есть!.. У аспиранта-квартиранта отсыпал… Если все ж таки змея укусит кого, сыпнем на это место, подожгем, пыхнет, и весь яд сгорит!..
Он начал старательно обкладывать место ночлега веревкой, которой как раз хватило, чтобы змее негде было проползти и помешать всем спать.
Приползала какая-нибудь змея или нет — неизвестно, но только не змеи, а комары на всех накинулись.
На Синичке комары водились особой породы — поменьше мухи, но гораздо больше обыкновенного городского комара, с жалом толстым и острым, а голоса у них были громкие, грубые — лесные.
Стоило только закрыть глаза, как над ухом нахально раздавалось: зь-зь-зь-зь…
Одного прихлопнешь, другой уж зудит: примеривается, где бы сесть.
Поэтому все не спали, а хлопали комаров. Только и слышалось: хлоп! хлоп! хлоп!
Один Гусь как лег, так сразу богатырски захрапел под своей драной шубой.
— Ишь как старается! — позавидовал Гусю отец. — Никаких комаров не признает!..
— Если Гусь заснет, — объяснил Братец Кролик, — То его не то что какие-то там комары — пчелы не разбудят! Зря дубину приготовлял… Медведь успеет у него половину ног отъесть, покуда он проснется!.. У него сон крепкий, как у слона, потому что — закалка большая против всего! Я тоже с завтрашнего дня закаляться начну! Давно я собирался на зорьке купаться для закалки, но дома всегда просыпал! А тут, чуть рассветет, я сразу в речку — бултых!..
— И я! — сказал Глеб.
— И
— Я вам дам «бултых», — сказал отец. — Чтоб вы мне всю рыбу тут распугали?..
— Мы подальше место найдем! — успокоил его Братец Кролик.
Потом все долго молча хлопали комаров, стараясь уснуть по примеру Гуся, но никак не удавалось.
— Сквозь телогрейку прокусывают, черти! — громко сказал отец, и всем стало смешно, да и к комарам начали привыкать, потому что уже не разобрать было, где старый укус чешется, где новый комар кусает.
Долго молчавший Глеб сказал:
— Даже хорошо, что комары! Путешественники всегда становились жертвой комаров, москитов… Не какие-нибудь дачники, как Синицы дразнились!..
От этого настроение у всех еще больше улучшилось, и все начали воображать себя в тайге.
Скоро и комары перестали кусаться, наверное, уже наелись или кончился их рабочий день, и все уснули…
2
Ночью какой-то неизвестный лесной житель залез в продуктовый мешок и прогрыз дырки во всех пачках отцовских папирос — интересовался, что там положено.
Но это обнаружилось потом, когда собрались завтракать, а рано утром Мишаня проснулся, выглянул из-под телогрейки и увидел двух собачек — желтенькую и пестренькую. Они навострили уши, дружелюбно вильнули хвостами и не спеша побежали рядышком по тропинке, которая вела в чащу леса.
Собачки, видно, прибегали посмотреть, кто здесь поселился, и заодно подобрали все корки, оставшиеся после ужина.
Трава была серая от росы, с воды поднимался пар.
Когда Мишаня сунул палец в воду, она оказалась теплая, но лезть в нее все равно не хотелось…
Мишаня разбудил Братца Кролика: может, он первый бултыхнется, как вчера обещал, а уж Мишаня — за ним…
— Купаться, да? — спросил Братец Кролик, выбираясь из общего логова.
— А как же! — сказал Мишаня. — Ты ж обещал! Глеб, вылазь, буди отца с Гусем: зорька уже кончается, а они все спят! И догоняй нас — мы пошли место для купания искать!
Когда Глеб их догнал, он уже успел от холода посинеть.
— Будил? — спросил его Мишаня.
— Да, будил… — ответил Глеб. — Говорю: вставайте, дядь Петь, зорька уже почти кончилась… А он говорит: мы всю ночь с этими проклятыми комарами не спали, какая тут зорька! В таком месте мы наловим себе рыбы без всякой зорьки… И опять заснул еще сильнее… А Гусь так и вовсе не просыпался…
Отыскалось хорошее место, где река была мелкая, и даже игрушечный пляжик величиной с песочницу для малышей.
— Раздеваемся! — сказал Братец Кролик и начал медленно-медленно высвобождать рубашку из-под пояса.
Мишаня тоже расстегнул одну пуговку. А Глеб быстро скинул рубашку, трусы, тапочки и подошел к воде:
— Лезть?
— Давай!
Никто и не думал, что он осмелится окунуться, а он бултыхнулся в воду, окунулся по самую шею, вытаращив глаза, как кот, побарахтался и обернулся: