Дикая жизнь
Шрифт:
Как только новость облетела Фейсбук, Холли надавила на кое-какие кнопки, и я тут же получила приглашение на пати к Лоре Дженкинс. Об этой вечеринке Холли протрещала мне все уши еще пару недель назад. Она хорошо понимает: я предпочитаю знать, когда из меня делают социального изгоя. Я нажала «Принять» (а что такого? Все равно заняться больше нечем) и закрыла ноутбук, как раз когда ко мне заглянула мама, проверить, уложила ли я вещи, а я вроде как уже справилась.
– Сибби, что это? – Она уставилась на мой многофункциональный, кроваво-красный швейцарский армейский нож особо крупных размеров. – Ты
– Это по желанию. Но да, я теперь почти гангстер.
Она засмеялась.
– У меня такое чувство, будто я посылаю тебя назад в прошлое, в каменный век.
– А может, так оно и есть, – и я театрально расцеловала свой мобильник. – Прощай, мое сердце, моя жизнь!
– Девять недель без эсэмэсок! Да у тебя большие пальцы атрофируются.
– Зато будут рубить дрова.
– Кажется, принято говорить «колоть дрова».
– Ага, точно.
– Обещаешь писать письма как можно чаще?
– Это принудительно. Но я бы все равно писала. Все твердят, что лишь Письмо Домой не дает свихнуться в одиночном походе с ночевкой.
Мама с сомнением окинула взглядом мои сумки и кавардак вокруг них.
– Может, тебе помочь?
– Мне полагается целый семестр быть самостоятельной, или тебе вернут деньги, так что, думаю, справлюсь.
– Трусы не забыла?
– Мам!
Она рассмеялась, направляясь к двери.
– Шутка!
Я и вправду несколько раз забывала что-нибудь важное, собираясь в поездки. Ну и что, подумаешь! Все недостающее всегда можно найти прямо на месте. Но на всякий случай на этот раз я начала со списка.
Ко мне прибежал Леони – он всегда волнуется, когда видит, что мы укладываем вещи: обычно это означает, что скоро за ним приедет симпатичный парень из собачьей гостиницы. Я успокоила пса, почесала ему спину и почувствовала себя виноватой за то, что приласкала его наспех, в последнюю минуту. Слишком уж я привыкла принимать его как должное, то есть чаще всего просто не замечать.
Он покладисто завилял хвостом-обрубком. Собаки – прелесть, они вообще не знают, что значит обижаться. Двенадцать лет назад имя «Леони» мне казалось самым красивым, какое я только могла придумать. Как гибрид «Леи», имя моей подруги, и «пони». Мама спросила, знаю ли я, что это женское имя, а наш щенок – мальчик. Не желая уронить свое достоинство, я, четырехлетняя, сделала вид, что в курсе этого. И нисколько не сомневалась, что Леони все равно. А папа из мужской солидарности всегда звал его Лео.
Перед тем как завернуть мобильник в толстые носки и уложить с остальными вещами – удобства ради, не вспоминая о том, что подписала обязательство не привозить в лагерь мобильники, – я отправила Майклу эсэмэску: «Скайп»?»
Майкл – самый давний и странный из моих друзей. Мобильнику он предпочитает «Скайп» – говорит, что роль голоса в разговоре определяет до пятидесяти процентов коммуникации в целом. А еще он считает, что выйти в «Скайп» – все равно что выбраться в люди, а значит, необходимость по-настоящему выбираться
– Еще не в себе после смены часовых поясов? – спросила я.
– Немного.
– Как там Рим?
– Древний.
– Что смотрел в самолете?
Я советую Майклу, что посмотреть из попсы во время долгих перелетов.
– «Огни ночной пятницы». Ты была права.
– Так вот, реклама уже на щите.
– Видел.
– Большая, да?
– Большая-пребольшая. Огроменная.
– Огроменная. Хорошо хоть ее снимут к тому времени, как мы вернемся.
– Зато им удалось поймать облик настоящей Сибиллы.
– Это все из-за рассеянного взгляда, потому что мне хотелось удрать.
– И очевидно, что все это удачно отражает мысль… – Он задумался, подыскивая подходящий посыл рекламы.
– Видимо, «я хорошо пахну».
– В самую точку. А ты еще будешь браться за такую работу?
– Меня взяли только из-за Биб. Можешь себе представить, чего я наслушалась – мама до сих пор в ужасе. И кстати, об ужасах: сегодня я иду на вечеринку к Лоре.
– Начинается жизнь звезды. А тебе не хочется?
– И да, и нет.
– Потому, что будет и хорошо, и нет?
– Типа того.
Он кивнул.
– Что читаешь?
Он виновато улыбнулся и показал «Уолдена» Генри Дэвида Торо. А кого еще ему читать, если не Торо, перед отъездом в глушь? Он же Майкл.
– Ну ты кремень, Майкл.
Он просиял.
– Сибилла, а ты – сила!
– Спрашивать тебя, что мне надеть, бесполезно, так что, наверное, я звоню, просто чтобы сказать, что нервничаю.
– Надеюсь, там будет скорее хорошо-плохо, чем плохо-хорошо. Вот тебе немного Торо, – он нашел нужную страницу в книге и прочитал мне: «Я ушел в лес потому, что хотел жить разумно, иметь дело лишь с важнейшими фактами жизни и попробовать чему-то от нее научиться, чтобы не оказалось перед смертью, что я вовсе не жил» [4] .
– Хм-м, значит, если заменить «лес» словом «вечеринка»… ну вот, сомнений и колебаний сразу стало меньше.
4
Пер. Е. Александровой.
Он улыбнулся и отключился, и на экране осталась только я с прощально поднятой рукой и думой о самом насущном вопросе всей жизни: что надеть?
Я закончила укладывать вещи, и мне еще хватило времени примерить пять-шесть вариантов в стиле «очень кэжуал» для вечеринки. Если тебя пригласили в последнюю минуту, не стоит выглядеть так, будто наряжалась изо всех сил.
Вот там, на вечеринке, я и поцеловалась с Беном Капальди, самым популярным парнем в нашем классе, а я-то думала, он меня в упор не видит. Да ладно, о чем я вообще? Я же знаю, что меня на его карте мира никогда не было. Со мной его карта даже рядом не лежала.