Дикен Дорф. Хранитель карты
Шрифт:
— Значит, останавливаемся на обмане, — улыбнулся Дикен, запуская руку в густые волосы.
Когда они решились пойти в тот двор, то даже не думали, во что им все это выльется. На тот момент самый высокий из ребят героически размахивал новой вещью, демонстрируя всем присутствующим свое превосходство. Местные поразевали рты, когда увидели новеньких. Дикен подобрал с земли небольшой камушек и легонько подбросил в сторону мальчишки с тростью. Тот взмахнул ею, однако камень спокойно упал на землю, не коснувшись даже ее кончика.
— Вы кто, господа? — спросил он, и все вдруг резко замолчали. — Вот вы, джентльмен, — он ткнул тростью в грудь Дикена — видимо с ней он действительно
— Привет, я Дикен Дорф — Величайший Человек нашей эпохи, — без стеснения произнес тот, пожимая вместо руки протянутую палку. — Это — Эйприл. Ты, смотрю, мажешь? Не уж-то так тяжело по камушку попасть?
— Это вам не бита, о Величайшие Дикен и Эйприл. Я слышал про вас! Неразлучная парочка с Первых дубов. Говорят, вы странностями всякими занимаетесь, да еще и плевать вам на всех, — произнес неизвестный мальчик так язвительно, чтоб слышали остальные, а главное три девчонки, которые сейчас с интересом следили за происходящим, — и если б я захотел — непременно попал бы! Так что вы все-таки здесь делаете, господа? Проваливали бы вы отсюда.
— Не кипятись, даже девчонка смогла бы попасть, да Эйп?
— Она? — вытаращил глаза тот. — Кого смешишь! — все мальчишки разом захохотали.
— Дай трость, покажу, — уверенно протянула руку Эйприл. — А у тебя губа треснула.
Тут четверо его приятелей засмеялись еще сильней.
— Чак сам… сам себе по губе набалдашником треснул вчера, — сквозь смех проговорил один из них.
— А ты не помнишь, как Чак потом тебе по носу съездил этим же набалдашником? — покраснел от злости Чак, молча протягивая девочке палку. — Давайте махнемся: если она попадет три раза по камням с десяти шагов, мы вам… мы вам дадим этот ключ, — старший Чак подошел к одному из своей свиты и уверенно запустил руку в его карман, — вот. Он от задней двери булочной здесь, в порту. А вы, — он внимательно оглядел двух друзей, — что у тебя там?
— Трубка и табак, — ответила Эйприл, видя, что трость указывает на ее кисет на поясе. — Заметано! Четыре попытки, три попадания.
Четыре попытки, три попадания — условия были справедливые, ведь каждый имеет право на ошибку, и это понимал даже Чак. Обе ставки положили на старый пень прямо посреди площадки. Что было говорить о меткости Эйприл? Она — не Дикен, который мог бы промахнуться и с расстояния вытянутой руки. Весь дворовый народ окружил Эйприл и Чака, которых разделяло расстояние в десять шагов. Причем все стояли поодаль, так чтобы не попасть под летящие камни. Дикен занял самую крайнюю позицию — ту, что вела к выходу со двора.
Спор начался внезапно. Как только волнения и перешептывания во дворе стихли, из руки Чака стремительно и точно вылетел первый камень, и также точно был отбит тростью. Даже поймав несколько тревожных взглядов, Чак не показал виду и невозмутимо поднял следующий камень. Тот полетел еще быстрее, и Эйприл лишь бессмысленно разрезала воздух своим сильным взмахом. Первый промах. По немногочисленным зрителям прошла волна радости. Дикен попытался возразить, но быстро замолк, глядя на спокойное лицо подруги. Ухмыльнувшись разбитыми губами, Чак запустил и третий камень. Этот прошел не так гладко как первый, но все же был отражен. Пролетев всего три шага, камень покатился по земле. Оставался последний, заключительный четвертый камушек. Местный задавала Чак хорошо постарался, чтобы найти самый маленький из камней под ногами. В эту минуту, казалось, на площадке не было никого, кроме Эйприл и Чака. Они с волнением смотрели друг на друга, пока, наконец, мальчик не сделал резкий взмах рукой. Камень вылетел из его руки с такой скоростью, что его
Все затаили дыхание. Ребята молча следили, как он приближался к окну в одном из домов, пока не оставил за собой лишь дыру и звуки разбитого стекла. Мгновенно все бросились со двора! Однако добежав до площади, местные остановились. Увидев, как двое новичков удирают дальше с заветной тростью в руках, они всей толпой кинулись следом. Эйприл и Дикен бежали как могли. Проносились по узкой улочке, соединявшей площадь с главной дорогой. За их спинами слышался топот множества ног вперемешку с недовольными криками. В голове у Дикена пролетела фраза Чака про «неразлучную парочку из Первых дубов» — значит эти портовые еще придут на их улицу.
Тем временем они выбегали на пустующую главную дорогу. Погоня все не прекращалась. Эйприл иногда оглядывалась, и картина приближающихся преследователей заставляла ее нестись еще быстрее. Дикен не оборачивался намеренно. Его пугала сама мысль преследования, да и топот пяти пар ног в ушах — тоже. Спустя еще минуту один из преследователей сдался. За ним и еще один. Трое мальчишек во главе с Чаком продолжали погоню. «Неразлучная парочка» продолжала бежать и уже приближалась к следующему повороту.
Внезапно из него вылетел экипаж, запряженный двумя лошадьми. Дикену и Эйприл хватило одного взгляда, чтобы понять друг друга и они выжали последние силы, догоняя повозку. Еще секунды и они, глубоко дыша, повисли на поручнях, с нескрываемой улыбкой оборачиваясь назад. Чак остался стоять на дороге, яростно глядя на удаляющуюся карету.
Еще не успев отдышаться, друзья захохотали. Эйприл прижимала рукой к телу трость, а в правом кулаке Дикена был зажат выигрыш — кисет и ключ от задней двери портовой булочной.
Глава 10. ЧОКНУТЫЙ ЧАК
Этот день был странен своими обычностями и крайне обычен своими странностями. Впереди Дафиэлду предстояло пережить сезон дождей, хотя и длился этот сезон обычно всего пару недель. Люди быстро привыкают к теплу и ждут от лета вечного солнца, такого, чтоб лишь приятно согревало, и начинают жаловаться и ныть, если вдруг наступает зной или дожди. Это был последний солнечный день перед предстоящими ливнями.
Утро двух лучших друзей началось, как и обычно, с посещения редакции. Привыкнув, они поняли: раздавать газеты не такая уж сложная работа, поэтому большую часть времени Дикен и Эйприл тратили на свои дела. Этот день не стал исключением и уже к полудню они направились по адресу, который был указан в объявлении о потере трости. Им хотелось как можно быстрее избавиться от нее и от той истории, что произошла накануне. Хотя Эйприл до сих пор пребывала в восторге от произошедшего. Она неустанно цитировала Чака и его друзей, при этом вспоминая и изображая лица всей этой компании с портового района, в тот момент, когда она выбила окно последним камнем. Дикен вел себя сдержанно, всем видом давая понять, что это еще не самое интересное, что может с ними случиться.
Дом, возле которого они остановились, был таким же старым и одновременно ухоженным, как и сама трость. Располагался он в восточном районе, в противоположной стороне города. Там, не доходя до больших хрупких многоквартирных домов, в отдельном переулке шел ряд частных владений. Одним из них и был дом некоего уважаемого джентльмена. Стены из больших кусков гранита придавали ему особое холодное спокойствие. Ничего лишнего. Судя по дому, и по тому, с какой срочностью требовалось вернуть примитивную трость за большое вознаграждение, здесь жил человек в возрасте и чтивший традиции.