Дикие цветы
Шрифт:
Сестра Эйлин недовольно фыркнула, тогда как Энт заинтересовался.
– Что это? – спросил он, вращая в израненных руках улыбающуюся фигурку с выпуклыми глазами и толстыми, четко очерченными губами. Она казалась приятной на ощупь.
– Это из древнего города, которому много тысяч лет. Я купила ее на базаре в Багдаде. Я беру ее с собой повсюду, и она охраняет меня.
– Правда?
– Да. – Двоюродная бабушка Дина улыбнулась. – Я была в Ниневии, мы раскапывали Библиотеку Ашшурбанипала [42] . Это, возможно, самая грандиозная библиотека из тех, что знает человечество. Внезапно мне стало не по себе. Обычно я не страдаю клаустрофобией – мы проводим
42
Крупнейшая в мире сохранившаяся древняя библиотека (VII в. до н.э.). Была создана в столице Ассирийского государства Ниневии по приказу царя Ашшурбанипала.
Энт перевел глаза с тети Дины на маленькую фигурку.
– Так что я подумала, что и тебе она понравится. Ей очень много лет.
– Больше, чем Иисусу?
Она улыбнулась, проведя пальцем вверх по носу, словно на ней были очки, хотя их не было.
– Намного, намного больше. Ты можешь повесить ее над входной дверью. И она будет отгонять злых духов.
– Но у меня нет входной двери, – сказал Энт, и его голос задрожал. – Она… она взорвалась.
Сестра Эйлин откашлялась, демонстрируя нетерпение.
– Теперь есть. Мы отправимся жить к морю, ты и я. – Глаза Дины засияли. – И там ты будешь в безопасности. Я обещаю.
Глава 5
Корд вертелась в кровати – ее ногам было неудобно из-за плотно подоткнутого одеяла. Она посмотрела на бледно-желтую стену, на которую отбрасывали полосатую тень жалюзи, и поняла, что наступил еще один жаркий, безоблачный день.
В соседней кровати посапывал Бен. Корд взглянула на его спящее лицо, все в веснушках после лета в бухте Уорт, на его облезающий обгоревший нос, а потом обняла себя, ощущая голыми руками восхитительную гладкость постельного белья. Дома никогда не стелили такого шелковистого белья, погода никогда не была такой мягкой, а еда – такой вкусной и свежей, даже если ее присыпал пляжный песок. Уезжать отсюда каждый год было невыносимо. Вчера она пообещала Бену, что ему не придется идти в ужасную новую школу, а Корд всегда держала свои обещания.
Прошлым вечером они спрятали провизию и чемоданы в пляжном домике. Чемоданы им не понадобятся до субботы, следующей за Летним банковским выходным [43] – в этот день кончалось лето, дом запирали, а детей затаскивали в машину и везли назад в Лондон. Корд разумно решила спрятать еду сейчас, чтобы не вызывать подозрений ближе к дате отъезда. Папа всегда говорил, что перед тем, как сыграть какого-то персонажа, ему сначала нужно побыть в его шкуре, и в последние дни Корд казалось, что теперь сама нацепила подходящую шкуру: она чувствовала себя непобедимой.
43
Летний банковский выходной – неофициальный общественный праздник в Великобритании и странах Содружества, отмечается в последний понедельник августа. Банки в этот день закрываются, а большая часть населения освобождается от работы.
Они
Они собирались сбежать.
Сбежать, чтобы остаться здесь, – звучит довольно противоречиво, но именно это дети и планировали. Им никогда не придется снова покидать бухту Уорт, и Бену не придется ходить в школу для больших мальчиков в Сассексе, которая так его пугала и на посещении которой так настаивал папа, хотя когда-то сам ходил в эту школу и так же ее ненавидел. Постановка «Антония и Клеопатры» наконец-то состоялась, и два дня назад папа смог вырваться из театра и приехать, чтобы провести с ними последнюю неделю отпуска. Они пытались поговорить с ним о школе, но папа, обычно рассудительный, ко всеобщему удивлению, пресекал любую дискуссию на эту тему. «Тебе там понравится, Бен» – вот все, что он говорил.
Отчаяние Бена все росло. Он плохо спал, потерял аппетит и даже забросил собирать модель самолета. Корд считала это бесчеловечным: достаточно было разок посмотреть на Бена, чтобы понять, что ему не место в той школе. Он разительно отличался от нее самой: слишком маленький для своего возраста, робкий и застенчивый. В школе-пансионе его бы съели заживо, или что похуже, как зловеще заметила миссис Берри, их экономка в Лондоне, хотя Корд не думала, что может быть что-то хуже, чем быть съеденным заживо.
Она даже обсуждала это с Саймоном, когда он гостил у них. Пока мама дремала, Корд нашла его на крыльце грызущим карандаш и вглядывающимся в пространство перед собой, хотя по официальной версии он разгадывал кроссворд.
Саймон был отличным собеседником в те моменты, когда получалось завладеть его вниманием. В остальное время он балансировал примерно на уровне Берти – тот великолепно изображал знаменитостей и рассказывал детям непристойные шутки, но становился совершенно безнадежным, когда нужно было найти ленты для волос или сделать бутерброды; он присматривал за ними полдня в прошлом году, и за это время Корд умудрилась застрять в унитазе, судорожно размахивая руками, ногами и головой и зовя на помощь, пока Берти полчаса висел на телефоне с неким Джонни, обсуждая какую-то глупую пьесу. Впрочем, в отличие от него, Саймон умел слушать и мог дать совет.
– Корди, я знаю, что твой отец очень заинтересован в этом, – сказал он. – Никак не возьму в толк почему.
– Ему самому там не нравилось! Бедный Бен! Это так ужасно!
– Он хочет, чтобы Бен получил образование не хуже, чем у него самого, вот и все, Корди, – сказал ей Саймон, зажигая сигарету. Он выпустил облако дыма и задумчиво уставился на море. – Он считает, что должен воспитать Бена по своему подобию. Боюсь, переубеждать его бесполезно.
Корд задрала голову.
– У меня получится.
Саймон засмеялся и вернулся к газете.
– И горе тому, кто встанет у тебя на пути. Делай, что считаешь нужным. Умная девочка.
Корд восприняла эту фразу как однозначное одобрение ее планов и поспешила ускорить их осуществление. Откладывая понемногу в течение лета, она в конце концов собрала приличный запас еды, более чем достаточный для них двоих. Лежа в кровати, Корд мысленно произвела инвентаризацию:
Х2 консервированных кусочков ананаса
Х2 пакетиков желе (один ежевичный один лаймовый)