Дикие Земли
Шрифт:
Доспех лишь отдалённо напоминал полицейский, что я видел на городовом с бляхой 12545. Судя по выцветшей краске на бронепластинах, этот армейский. Раза в полтора больше. По виду списанный или с длительного хранения. И вряд ли на артефакторной тяге. Это я догадался по объёмистому горбу на спине. Внутри пыхтел компактный паровой двигатель, булькал котёл, из трубы вырывался угольный выхлоп. В руках «тяжёлый» держал паромёт, похожий на те, что стояли в пикапах, но калибром поменьше. Ну и привод к нему шёл всё от того же
Не слишком удачная конструкция, на мой взгляд. Топливо подкидывать, за водой следить, давление поддерживать… А если при огневом контакте уголь закончится? Или вода выкипит? Боевых кочегаров с водоносами я что-то не наблюдал. Кстати, надо уточнить, какой у доспеха ресурс.
* * *
Пока я вникал в тонкости ватажного дела, клякса лавы на склоне остыла. Ветер и солнце разогнали красную хмарь, оставив алую взвесь только в низинах. Долину и склоны Лысой горы словно обсыпало серебром. И сверху набросали гранатовых зёрен.
— Фартануло, язвить меня в душу, — выдохнул Добруш с алчным блеском во взгляде.
— Да уж как кому… — проскрипел Митрич и скривился, словно хлорки хлебнул.
Я слушал в два уха и смотрел в оба глаза, стараясь понять обоих. Если соединить две фразы в одну, получалось что мы наткнулись на нечто ценное. И в то же время очень опасное. Уточню. Ценное для ватажников. Опасное для нас, работяг.
— Митрич, хорош сачковать, — засуетился Добруш, непроизвольно потирая руки в предвкушении жирного куша. — Надо до вечера тут всё подгрести.
— Всё не получится, — веско возразил дед и привёл аргументы: — В ложбинах много хмари осталось. Ближе, чем на сажень не подойдёшь.
— Это кто тебе запретил?
— Так опасно же. Если рванёт, ребятишек только за зря положим.
— Тож мне беда. Этих положим, новых возьмём. В долговых ямах вашего брата с избытком, — нехорошо усмехнулся Добруш и врубил босса. — Хватит бакланить, старый. Поднимай каторжан. Начинаем.
— Где ты тут баклана нашёл? — процедил, заиграв желваками, Митрич. — Ты языком-то не ляскай. Прикусишь.
Кремень дед. Такого не переломишь. А вот Добруш начинал потихоньку беситься. Ущерб авторитету. Да в присутствии подчинённых. Подобной дерзости он спустить не мог. И его рука поползла к револьверу.
Я не стал дожидаться развязки и втиснулся между ними, активируя суб-способность «Внушение».
— Забудь, — шепнул я, заглянув в глаза Добрушу. — Иди посты проверь. Дальние.
Добруш на мгновение замер с расширившимися зрачками. После чего бестолково лапнул рукой кобуру, повернулся и, не проронив ни слова, ушёл исполнять.
По-хорошему надо было невербальную команду дать, но я не хотел рисковать. Боялся, что не получится. Впрочем, и так вышло неплохо. Кроме деда. никто и не видел, что именно произошло.
— Так, Горглый, Дергач, вас учить только портить. Во-о-он с того края вставайте, а там сами участки поделите. Молодых беречь. Пока не вникнут, к артефакции не допускайте. И к Алой Хмари близко не лезьте. Горглый, тебя особливо касаемо.
— Да хорош наговаривать, Митрич, — откликнулся Горглый. — Я чо? Дурнее дурного?
— Я сказал, ты услышал, — отрезал дед. — Всё, идите.
— А мы куда, бать? — проявил инициативу мичман Трофимов.
— А вы, сынки, хватайте тару, струмент, и за мной, — распорядился Митрич и потопал прямиком к склону, где буйно колосились непонятные пока артефакты.
Мы следом, нагруженные скарбом, как вьючные ишаки.
* * *
Остановились, не доходя до серебряной россыпи метров пять. Старожилы без лишних указаний принялись сооружать что-то вроде пункта приёма и упаковки товара. Дед же начал распределять обязанности.
— Хмурый, Молчун, как здесь управитесь, начинайте собирать урожай. А я пока молодёжью займусь.
Слова адресовались двум трудягам, полностью оправдывавшим свои прозвища. Оба угрюмые, неразговорчивые, себе на уме. И глазки бегали. В разведку бы я с такими типами не пошёл. Да о чем я? Какая разведка? Ко мне не цепляются, и хрен с ними.
— Так, а вы сынки, слухайте сюды, — уже привычно обратился к нам Митрич и, мотнув головой на серебристую россыпь, сказал: — Эта артефакция зовётся разрыв-тюльпан и к ней надо со всем уважением. Выглядит, как цветочек, но силища в ём огроменная…
Артефакт действительно напоминал одноимённый цветок, только стебель был серебристым, а вместо лепестков — цельный кристалл, глубокого гранатового оттенка. И на что способны эти цветочки, я уже знал. Убедился на собственном опыте во время воздушной атаки. Мичман Трофимов, кстати, тоже заметно напрягся. А Митрич между тем продолжал:
— Зарубите себе на носу главное правило. К Алой Хмари, ближе, чем на пять шагов ни ногой. Уяснили?
Мужики вразнобой подтвердили, что да. Я просто кивнул.
— И второе главное правило. Если бутон не раскрытый, а кристалл торчит вот настолько, — дед показал кончик мизинца, — берём. Если нет, обходим сторонкой. Иначе, может рвануть.
— А не раскрытые, разве не могут? — спросил я, вспомнив, какой ад творился на мостике.
— Не. Нераскрытым активация надобна, — пояснил Митрич. — Если грамотно срежешь, ими можно гвозди заколачивать. Ничего не будет
— А как грамотно срезать-то, бать, — вклинился с вопросом мичман Трофимов.
— Это я сейчас покажу.