Дикие Земли
Шрифт:
Митрич порылся в инструментальном ящике. Вытащил гибрид секатора и ножниц для резки металла на длинных ручках. Перешёл к краю серебряного цветника, там опустился на колено и принялся объяснять:
— Гляди, сынки. Срезаем под корешок. Иначе не доедет, раскроется. Вот так ножничками раз… Складываем по десяточку и листком обворачиваем…
Практические занятия проходили по вчерашней схеме: рассказал, показал, дал попробовать. С той разницей, что тогда это были противные лупоглазы, а сейчас цветы изумительной красоты. И я бы получил эстетической наслаждение, если
Я уже попривык, воспринимая мелкого как запущенный случай мигрени. И тем не менее его негатив мешал сосредоточиться на важных аспектах. И да, голова действительно разболелась, вдобавок к жжению под браслетами…
Ликбез закончился. Мы каждый повторили по разу, под зорким наблюдением Митрича, и тот остался доволен результатами. Да, собственно, там ничего сложного не было. Секи и секи хрустящие стебли, напоминавшие фактурой фольгу. Даже думать не надо, только следить за бутонами.
Между делом я узнал и запомнил имена товарищей по бригаде. Правда, только по прозвищам. Стюардов Митрич называл Суетой и Корягой, а к лекарю обращался уважительно: либо «дохтур», либо Лексеич. Ну и Трофим, конечно же, но его я ещё по «Архангелу» знал.
Убедившись, что материал мы усвоили, Митрич нарезал каждому по деляне, а сам, прихватив Лексеича, отправился к ящикам. Принимать, сортировать и упаковывать артефакты.
* * *
Размеренная механическая работа хорошо приводила нервы в порядок.
Щёлкали ножницы, мягко хрустели стебли, разрыв-тюльпаны, один за другим, ложились на обгоревшую землю. Я увязывал их в пучки, неосознанно стараясь подобрать по калибру. Эти двенадцать и семь — пучок. Эти ближе к двадцатке — пучок. А эти похожи на тридцатимиллиметровые. Тоже пучок.
Острой опасности не чувствовал. Нет она, конечно, была, но так. Общим фоном. В формате: может, рванёт, а может, и нет. У низин с Алой хмарью вероятность артефактного взрыва повышалась, но я туда старался не лезть. А втянувшись в процесс, и вовсе стал получать удовольствие.
А отчего бы и нет? Если разобраться, могло быть и хуже. Сейчас же я жив-здоров, в своём теле, получаю в копилку новые знания. Дары при мне. Нашёл Димыча. Скоро придумаю, как отсюда свалить…
Почему скоро. Прямо сейчас и придумаю. По крайней мере, смогу обозначить моменты, которые требуют проработки. И не отрываясь от заготовки тюльпанов, я принялся набрасывать план, что приведёт меня к светлому будущему.
Туда, где денег немерено… Срезал десяток цветочков, увязал, положил.
Туда, где я верну себе имя… Срезал десяток цветочков, увязал, положил.
Туда, где я накажу всех врагов… Срезал десяток цветочков, увязал, положил.
Туда, где нет треклятого Мишеньки… Срезал десяток цветочков, увязал…
Положить не успел.
Похоже, мелкий отследил общий ход моих мыслей и взбесился по новой. Хранилище закипело, магия с утроенной силой рванула в каналы, браслеты припекли кожу раскалённой сковородой. А тюльпаны… Они словно водой напитались. Стебли вытянулись, бутоны набухли… И начали
Все десять. Прямо в руке.
Позвоночник пробило «Чувством опасности». Ладонь ожгло «Направлением максимальной угрозы»
Я среагировал на рефлексах. Гаркнул:
— Своя!
И, отшвырнув взрывоопасную связку в сторону, упал на четыре мосла. С надеждой, что никого не заденет.
Рвануло. Сквозь звон в ушах пробились возмущённые крики. Я выдохнул. Поднялся отряхиваясь. Но, оказалось, ничего ещё не закончилось.
От «Чувства опасности» зазудело всё тело. «Направление максимальной угрозы» жгло пятки и свербило в паху. Я так себя чувствовал, когда в прежнюю бытность на минное поле случайно забрёл.
А тюльпаны… Резко пошли в рост.
Все что были на метр вокруг.
Глава 6
Вариант у меня был один. Бежать.
И я стартанул со всех ног к краю цветочного поля.
Сзади рвануло.
Такого пинчища под сраку я не помнил давно. Я мяч. За спиной — гигант-футболист. Аналогия полная. Взрывной волной меня подняло и швырнуло вперёд. Я летел в облаке серебристых конфетти, как сюрприз из новогодней хлопушки, и боялся лишь одного.
«Только не потерять сознание. Только не потерять…»
Не потерял. Приземлился удачно.
На излёте сгруппировался, инерцию погасил кувырком. В запале вскочил… Тут же шлёпнулся на корячки. Ноги меня не держали. Да и с остальным было не то, чтобы очень. Голова кружилась, перед глазами плыло, чуть подташнивало. Звуки, если они и присутствовали, не пробивались сквозь толстый слой ваты. Ага, из носа капнула кровь. Из ушей потекла. Вероятно, контузило.
— … !…!…!
Я с трудом сфокусировал взгляд — подклад, жёлтый. Перевёл выше — усы подковкой на искажённом гневом лице. Добруш. Матерится. Машет рукой. Тычет пальцем мне за спину. Что-то хочет сказать?
— Говори громче! Не слышу! — крикнул я, показав себе на ухо.
— … !…!…!
— Громче говорю говори!
— … !…!…что ты… наделал?!
Я наделал? Обернулся и понял, что он имеет ввиду.
По долине стремительно растекался огненный вал. Пламенем по тополиному пуху. Только быстрее и круче. Бутоны взрывались целыми пачками, во все стороны летели искры, сверкали ошмётки серебристых стеблей и листков. Трещало так, словно кто-то поджёг склад петард из Китая…
— Ох ты ж мать…
Финальным залпом праздничного фейерверка рванули низины, заполненные Алой Хмарью. Новый Год, честное слово. Красиво не передать.
Работяги сломя голову бежали от этой красотищи к машинам. Спасали себя, хабар и инструмент. О последнем, скорее всего, рачительный Митрич озаботился. Мне, например, в голову бы не пришло.
Но мысли были. И они мне не нравились.
Несложно представить, сколько ватажники сейчас потеряли. Вернее, не приобрели. Но суть проблемы от этого не менялась. Точной денежной стоимости артефактов я, понятно, не знал, но думал, что много. Сейчас ватажники отойдут и начнутся поиски крайнего, чтобы повесить на него все убытки…