Дикие Земли
Шрифт:
Димыч же не терзался сомнениями и пришёл в полный восторг от предложения младшей графини.
— А ты знакомиться не хотел. Видишь, какие полезные завели связи? — мечтательно проговорил он, явно думая о Мари, и вдруг забеспокоился: — Как думаешь, сам граф на обеде будет?
— Обязательно, — хмыкнул я. — Только не факт, что он нам обрадуется. Кстати, а сегодня у нас что?
За круговертью последних дней я совсем потерялся во времени.
— Пятница вроде с утра была, — неуверенно ответил Димыч.
—
— Бесноватый, я же правильно понял? — вклинился в наш диалог Грек. — На тебя положила глаз Рыжая Бестия?
— Рыжая Бестия? — переспросил я, приподняв в удивлении бровь.
— Дочь комендантская, — пояснил Грек. — Их у него две, обе оторвы. С ними даже отбитые предпочитают не связываться. Вторую за глаза Бешеной Лисой кличут.
Хрена себе погремуха. Я хотел уточнить, как он их вообще различал, но с мысли сбил развеселившийся Димыч.
— Бесноватый и Бестия, — хохотнул он. — Два сапога пара.
— Не умничай, — огрызнулся я, — А ты давай дорогу показывай. Далеко ещё?
— Почти пришли, — откликнулся Грек. — Вон, забор из горбыля видишь? Где ворота открытые. Нам туда.
* * *
На воротном столбе висел криво приколоченный щит.
— «Хозяйство М. Водовозова», — прочитал я, прошёл внутрь, огляделся, и увиденное мне не особо понравилось.
Не знаю, какой М. Водовозов хозяин, но так засрать двор надо суметь.
Угол справа зарос бурьяном и был по пояс завален металлическим хламом. Из груды покорёженных крыльев, капотов, дверей торчала кабина от полуторки без стёкол. Чуть дальше ещё одна. Валялась гнутая рама. Ржавели мосты без колёс. Двухосный прицеп (этот с колёсами) приспособили под мусорный бак, и тоже заполнили всякой рухлядью до краёв.
В углу слева дожидались ремонта битые тачки. Битые, это я по привычке так выразился. Некоторые выглядели так, будто на них Кинг-Конг наступил. А некоторые — словно их Годзилла пожевала и выплюнула. Я бы не удивился, если б так оно и было на самом деле.
В центре расположился гараж, больше походивший на сеновал. Внутри, судя по матюками и звону металла, пытались вдохнуть новую жизнь в одну из таких вот пожёванных.
Перед гаражом, на относительно чистой площадке, блестела краской техника, выставленная на продажу. И выбор откровенно не радовал. Две полуторки (одна открытая, одна с залатанным тентом), кургузый тягач без платформы и тройка пикапов. Третий, похоже, только что выкатили. Лопоухий мальчишка как раз закончил его мыть и теперь натирал баллоны чем-то чёрным и жирным. Процесс контролировал непосредственно М. Водовозов.
— ТщательнеЕ три, тщательнеЕ, — покрикивал он, стоя у пацана над душой.
— Да тру я, Макар Силыч, тру, — откликнулся тот, ожесточённо шоркая сапожной щёткой по ребристой
— Да где ж трёшь? Вон пятно пропустил. Дармоеды, и за что я вам только копейку плачу…
Я таким себе всегда кулака представлял. Крепкий, кряжистый, с пузом. Бородатый. Лицо в оспинах, неприятное. В красной косоворотке навыпуск. Поверх — жилетка с атласной спиной. Широкие штаны заправлены в яловые сапоги. На голове картуз с высоким околышем.
Завидев нас, он прищурился, оценивая нашу платёжеспособность и, очевидно, пришёл к ошибочным выводам.
— Заблудились? — спросил М. Водовозов, невежливо сплюнув мне под ноги.
— Да нет, по адресу, — бросил я, раздражённо дёрнув щекой. — Говорят, у тебя можно транспорт купить. Продаёшь?
— Продаю, — хмыкнул М. Водовозов и, демонстративно осмотрев меня с ног до головы, уточнил: — Тем, кому осемнадцать годков есть и тем, кто с деньгами.
Намёк на мой/Мишенькин юный возраст и непрезентабельный вид был предельно прозрачен.
Да етиш твою меть, и этот туда же. Можно подумать, он здесь кастомными тачками торгует, а не восстановленным барахлом. Нет, так-то, мне на его мнение плюнуть и растереть, но осадочек неприятный остался. И очень захотелось сделать Макар Силычу больно. Например, руку сломать.
— Дядь, а ты ничего не попутал? — процедил я, заиграв желваками.
Выходка М. Водовозова не прошла мимо внимания Грека, и он тут же включился в «беседу».
— Слышь, убогий, — пробасил он, нависая над автоторговцем всей своей громадной тушей. — Ты бы язык прикусил, пока он у тебя ещё есть.
Макар Силыч заметно сбледнул с лица и сделал два шага назад, пробормотав неразборчивые извинения. Развивать конфликт я не стал. Не затем сюда шли.
— Ладно, Грек, успокойся, — притормозил я здоровяка. — Он уже всё понял и сейчас продаст нам самое лучшее, что у него есть. За недорого. Так ведь, уважаемый?
— Да, да, только самое лучшее и обязательно за недорого, — засуетился М. Водовозов. — Пройдёмте, я всё покажу.
— Трофим, Димыч, ваш выход, — кивнул я спутником и вслед за ними направился к ряду машин.
* * *
Смотрины длились недолго. Трофим обошёл кругом каждый пикап, покачал, заглянул под днище и, в конце концов, остановился рядом с тем, что стоял посерёдке.
— Вот этот ещё походит, — сообщил он, пнув переднее колесо. — Но в рейд я бы на таком не рискнул.
Да никто б не рискнул. Ни вида, ни форсу. Дрова они и в Африке дрова, хоть и свежепокрашенные в хаки. Я в местном автопроме, конечно, не сильный эксперт, но ожидания были другими. Рассчитывал как минимум на «Руссо-Балт», на каких ездила охрана отца. А про это чудо машиностроения даже и не слышал никогда.