Дилетант
Шрифт:
— Хочешь, я принесу чего-нибудь холодного выпить? — заботливо предложил Сергей.
— Принеси! — обиженно согласилась подруга. Через пару минут они уже держали в руках ледяные бутылки.
— Но ты только подумай, какую сумму мы содрали с последнего клиента! напомнил Сергей.
Шоколадный негр и рыжеволосая красотка расположились в шезлонгах неподалеку.
Шушу улыбнулась и мечтательно подняла глаза к ясному синему небу.
— Да, правда…
— Ну! Сколько бы месяцев тебе пришлось пахать в конторе, чтобы получить
— Ой, и не представляю, — согласилась Шушу. Да, несомненно, Сергей имел над ней власть.
— Ты лапуська, — сюсюкнул Будник, выпячивая губы, и в этом тоне звучала неподдельная нежность. То, что он подкладывал Шушу под выгодных клиентов, никак не отражалось на его отношении к ней. — Вот, Кипр посетили. Потом, если хочешь, поедем в Америку.
— Лучше давай купим квартиру. А то родители скоро вернутся из командировки, и тогда где мы будем?
Предки Шушу, мастодонты медиевистики, прочно засели с лекциями в Западной Европе.
— На квартиру не хватит, — прикинул Сергей. — Пять тысяч надо на шубу, которая тебе понравилась в торговом центре.
Маленький семейный бизнес процветал, но, однако, на исполнение всех без исключения желаний пока не хватало. Надо было выбирать. Воспоминание о длинной молочно-белой шубе из натурального меха, происхождение которого так и не удалось достоверно выяснить («Горностай!» — уверенно сказала продавщица отдела), вызвало новую улыбку на лице девушки.
— Мне она пойдет, — сказал Шушу.
— Тебе все идет! — горячо заверил Сергей. — Ты ведь красавица!
Он окинул взглядом территорию бассейна, заметил не менее десятка хорошеньких дельфинок, но его Шушу была вне конкуренции — так Сергей искренне полагал.
— Вернемся, еще больше заработаем! Я присмотрел одного типа, денег куры не клюют, печатает их, что ли, по ночам. Зовут Олегом. Будем брать!
— А он не страшный? — проявила специфический интерес Шушу и состроила рожицу.
Сергей работал с деньгами, а она — с телом, поэтому хотелось, чтобы клиент, по крайней мере, не вызывал отвращения.
— Симпатяга. Натуральный Делон, — убедительно сказал Сергей. — Смотри не потеряй голову.
— Не потеряю.
— Да уж постарайся. А то, когда я смотрел последнюю пленку, меня бросало и в жар, и в холод.
— Сам просил побольше откровенных сцен. Выполняла твое требование.
— Я было подумал, что тебе с ним понравилось, — не удержался от ревнивого замечания Сергей.
— Опять! — взвилась Шушу. Она выскочила из шезлонга и топнула босой ногой. Негр неподалеку обернулся и теперь смотрел на девушку с одобрением. В гневе Шушу была еще более привлекательна. — Какая подлость! — возмущалась она. — Ты сначала отправляешь меня на заработки, потом терзаешь своей ревностью!
— Ну, все, все, успокойся. Забыли.
— Не забыли! Мне надоело!
— Ладно, не скандаль. Я пошутил.
— Ты не пошутил! Ты используешь меня и к тому же пилишь!
— Шушу,
Шушу нечего было возразить, она опустилась обратно в шезлонг. Да, он действительно мало тратил на свои нужды. И вроде бы и вправду ее любил. О том, что Сергей мог бы зарабатывать деньги самостоятельно, не используя сексапильность своей подруги, Шушу и не вспомнила.
— Пойдем в ресторан, Шушу? — миролюбиво спросил Сергей. — Время.
— Пойдем.
Шушу поднялась, обернула вокруг бедер тонкий разноцветный платок и завязала его узлом на боку. Негр не сводил с нее глаз. Сергей забрал пустые бутылки, полотенца, и они направились в сторону гостиницы.
Жестоко ошибается тот, кто полагает, будто Маша провалялась на диване до одиннадцати утра следующего дня. Ничего подобного! Еще не появилось над горизонтом утреннее солнце, а журналистка уже весело стучала клавишами старенького ноутбука, извлеченного из спортивной сумки (компьютер — подарок одного майора ФСБ, кратковременный роман с которым уложился в полторы недели).
Жестоко ошибается тот, кто полагает, будто Машино эссе изобиловало пошлостями и выражениями типа «блин» и «на фиг». Ничего подобного! Машин стиль отличался легкостью, юмором, эрудированностью и богатством языка. Ее развязность и непосредственность совсем не влияли на текст. Маша писала умно, красиво, интересно, приправляя статью, как перцем, некоторой язвительностью для улучшения читабельности.
Здесь она была профессионалом и добилась значительных высот в управлении словами и предложениями.
В семь утра панорамная статья была готова, и, позавтракав остатками винограда, Маша отправилась на телеграф.
Когда факс был передан, она набрала по автомату домашний номер редактора газеты «М-Репортер». Арка-ша Гилерман уже не спал.
— Привет! — нежно мурлыкала в тяжелую черную трубку Маша. — Как здоровье моего Бублика?
— Лучше спроси, как мое здоровье, — почему-то зло огрызнулся Гилерман.
— Что случилось, Аркадий? Звоню сообщить, что отправила по факсу первую статью. В редакции ее получили. Бегло знакомлю с претендентами на пост мэра и даю зарисовки шлимовской жизни. Бодренько и живенько. Ну, как там мой Бублик?
— Слушай, а он у тебя не голубой? — с подозрением тихо спросил Аркаша.
— Почему голубой? — удивилась Маша. — Он серый!
— Нет, мне кажется, голубой. Он с меня не слазит. Влюбился, что ли?
— А-а… Ну, не знаю! Чем-то ты его, наверно, очаровал, Аркаша. А тут, в Шлимовске, кстати, вовсе не плохо.
— Безумно за тебя рад.
— И что я так сопротивлялась? Не хотела ехать. Вот глупая. Люди здесь отзывчивые и добрые.
— Да неужели? — ехидно спросил Аркадий. — Смотри, чтобы их доброта не довела тебя до вендиспансера.