Динамит пахнет ладаном
Шрифт:
— Скажите, полковник, почему вы выбрали такое необычное место для допросов? — спросил он, когда самодовольные улыбочки сотрапезников стали решительно невыносимыми.
— Что? — Хелмс поднял одну бровь и прищурился. — Ах, вот вы о чем. Разве это место так необычно?
— Знаете ли, тайные застенки под кровом храма сладострастия — это нечто из сочинений месье Гюго. А вы не похожи на читателя романтических книжек.
— Случайное стечение обстоятельств. Когда его схватили, самым надежным и самым близким укрытием для не совсем законного
— И часто вы практикуете такие «разговоры»? — жалко улыбаясь, спросил Тихомиров.
— Что значит «часто»? Когда приходилось наводить порядок в этих краях, мои люди не церемонились с преступниками. Но, признаться, я уже забыл, когда занимался подобными делами. Бросьте, Майер. Приготовьтесь к тому, что придется общаться с людьми не нашего круга. Или вы хотите устраниться от переговоров? Доверите вести их мне?
— Нет-нет, я не устраняюсь. Но хотел бы рассчитывать на вашу помощь.
— Не сомневайтесь. Я вас не оставлю на растерзание негодяям, — рассмеялся Хелмс.
И снова Тихомирову показалось, что он смеется над ним, вместе с Гурским.
Когда долгий ужин был окончен, полковник предложил задержаться в борделе, чтобы посетить жриц любви. Но Тихомиров, ко всеобщему неудовольствию, заявил, что нуждается в отдыхе.
Они спустились и прямо из дверей шагнули в поданную карету.
— Сэр, вам письмо! — произнес кучер, подавая Хелмсу пакет.
Полковник развернул его и прочел вслух:
— Представителю компании «Стандард Ойл» Герберту Хелмсу. Если хотите обсудить дальнейшее использование известного вам груза, приходите в понедельник вечером в отель «Мечта Королевы».
24. Вот и поговорили
Тот, кто назвал это заведение «Мечтой Королевы», имел довольно странное представление о королевских мечтах.
Отель затерялся в гуще таких же двухэтажных зданий, облепивших склон холма на городской окраине. Эти кварталы могли бы зваться районом красных фонарей, но на фонари тут не тратились. И без того тесные улочки казались еще более узкими из-за женщин, стоящих вдоль стен.
Только что прошел короткий дождь. Захару не хотелось шагать по скользкой глине, и он ступил на дощатый тротуар. Однако тут же был вынужден спуститься с него, едва вырвавшись из ласковых нескромных женских рук.
Войдя в отель, он обнаружил привычную картину. Весь первый этаж был отведен под банкетный зал. Несколько столиков по углам, диваны вдоль стен, длинная буфетная стойка и неизменное пианино на невысокой сцене, украшенной ярко-красным плюшевым занавесом.
Вечер только-только начинался, и в зале было пусто, если не считать дюжины местных красоток. Захар, оглядевшись, направился в угол, где был столик, прикрытый розовой ширмой, а на стене красовалось
Не успел он опуститься в кресло, как на край стола непринужденно присела пышногрудая блондинка с черной розой в волосах.
— Красавчик, ты сегодня наш первый гость. Разве это не повод выпить шампанского?
«Черт меня дернул придти так рано, — подумал Гурский. — Теперь весь вечер придется терпеть эту дуру. А расходы-то, расходы какие! Цены тут наверняка грабительские. На улице, зайдя за угол и не раздеваясь, я мог бы получить то же самое за полдоллара, а тут с меня сдерут пятерку, да еще отнимут уйму времени. И это — не считая расходов на их дрянную выпивку!»
— Милашка, я бы начал с пива, — сказал он, изобразив улыбку.
— Фу, я пиво не люблю.
«Ну и катись», — мысленно посоветовал ей Гурский. Однако сказал:
— Так возьми себе шипучки. А после ужина, на десерт, закажем шампанское. Поужинаешь со мной?
Он мог бы и не спрашивать. Блондинка, источая аромат дешевого мыла, уселась рядом с ним. Захар подумал, что если от девушки пахнет мылом, а не смесью духов, пота и котлет с луком, то в этом заведении не так плохо, как могло показаться снаружи. Он осторожно попробовал принесенное пиво — и удивился. Оно было отменным. Гораздо лучше, чем в роскошном варьете, где Гурский привык развлекаться вечерами.
— Меня зовут Эвелина, — сообщила блондинка. — Почему ты раньше к нам не заходил? У нас работает самый лучший повар, и номера чистые-пречистые. Хочешь посмотреть? Не пожалеешь.
— Чуть позже, — кивнул Захар, с тоской представляя себе, чем придется занять часы ожидания Полковника. — Расскажи о себе.
Эвелина рассмеялась:
— Вот еще! Я не уличная девка, чтобы плести жалостливые сказки. Да и ты не похож на простака, так зачем же я стану тебе мозги пудрить?
— Что же, так и будем сидеть молча?
— Милый, женщина не может сидеть молча. Но спроси меня о чем угодно, только не заставляй рассказывать о себе.
— Тогда расскажи обо мне, — усмехнулся Захар.
— Дай руку, — властно произнесла она и, обхватив горячими пальчиками его ладонь, стала всматриваться в линии, как цыганка. — Что сказать о тебе? Ты приехал издалека. Но живешь здесь давно. И уже не намерен возвращаться в родной дом. Да и нет его, этого дома. Ты бездомный, как и все мы тут…
Зал постепенно наполнялся публикой. Глядя в зеркало, Захар не переставал удивляться. Он ожидал увидеть здесь всякий сброд. Однако за столиками и на диванах сидели вполне приличные гости. Недорого, но опрятно одетые, они не шумели, не слонялись по залу. Многие были явно знакомы, но приветствовали друг друга едва заметным кивком.
На сцене незаметно появился пианист. Он играл негромко, спокойно, и музыка сливалась с ропотом голосов и шарканьем туфель по паркету. Несколько пар топтались у сцены, изображая танец.