Династия Рейкхеллов

Скотт Майкл

Наконец она нашла решение и заснула глубоким, спокойным сном. На следующее утро она проснулась так поздно, что ей пришлось поторопиться, чтобы успеть на урок с Джонатаном.

Она обрела спокойствие и сидела внешне застенчивая, но внутренне умиротворенная. Она не показала виду ни отцу, ни Саре, что ей известен их план. Джонатан заметил, что она казалась довольной собой, но не представлял, что его ожидает впереди, и день прошел как и все предыдущие.

В тот вечер, почитав вместе в библиотеке, влюбленные прошли к выходу, как и всегда. Но Лайцзе-лу не

задержалась. Вместо этого она позволила Джонатану лишь быстрый поцелуй, а ее улыбка показала ему, что она ничем не расстроена и не обижена на него.

Когда они вышли из библиотеки, Кай уже был рядом, чтобы сообщить Джонатану о том, что Сун Чжао хочет побеседовать с ним в кабинете.

— Доброй ночи, — сказал Джонатан Лайцзе-лу. — Я жду нашего урока завтра утром.

— И я тоже, — ответила она и поспешила в свои покои.

Она сразу увидела, что в гостиной Джонатана горят масляные лампы. У нее было мало времени, и теперь, когда пришло время действовать, ее одолели сомнения и колебания. Но она не могла позволить себе колебаться. С сильно бьющимся сердцем она пересекла дворик и без стука вошла в гостиную.

Молодая женщина, одетая лишь в тонкий короткий халат, с сильно накрашенным лицом встала, и Лайцзе-лу отметила с тревогой, что она была удивительно привлекательной.

Элис Вонг испугалась внезапного появления прекрасной девушки и позавидовала ее молодости и красоте.

— Я Сун Лайцзе-лу. А вы та, которую вызвали сюда, чтобы доставить удовольствие чужестранцу с клипера.

Элис кивнула, пытаясь скрыть свое удивление. Когда Ло Фан и Кай обратились к ней с этим предложением, за которое Сун Чжао щедро платил, они не упомянули, что иностранец, с которым она должна была заняться любовью, был членом команды. «Летучего дракона». Это было нежелательное осложнение. Она регулярно встречалась с Чарльзом Бойнтоном и откровенно признавалась себе, что ее отношения с ним становятся все глубже и глубже. Она не знала, как он отреагирует, когда узнает, что она оказывает услуги одному из его коллег, и эта неуверенность породила в ней тревогу.

Да и вообще она не могла понять, почему дочь Сун Чжао вмешивается в дело, которое не должно касаться леди, и поэтому она лишь молча уставилась на девушку.

— Я-я… хотела просить вас об одном одолжении, — сказала Лайцзе-лу, — и какие бы деньги ни заплатил вам отец, я удвою эту сумму.

Сама того не желая, Элис почувствовала интерес.

— Позвольте мне заменить вас, — сказала Лайцзе-лу прямо. — Я сделаю так, чтобы в комнате было очень темно, и Фань-гуй не узнает, кто с ним в постели.

Элис была настолько поражена, что даже не ответила.

— Я умоляю вас сделать это, — сказала Лайцзе-лу. — И мы должны поторопиться, пока он не пришел.

Элис изучающе смотрела на нее, все еще потрясенная самой идеей.

— Почему вы хотите сделать это? — спросила она. Ей было трудно поверить, что девушка из богатой семьи, принадлежавшей к высокому классу мандаринов, женщина, у которой было все, сама хочет унизить себя.

Лайцзе-лу было трудно встретиться

с взглядом другой женщины, внимательно изучавшей ее.

— Я не могу даже вынести мысли о том, что он будет в постели с другой, — сказала она.

Элис поняла и улыбнулась.

— А, значит, вы любите его.

— Как никогда не любила и не полюблю никого другого.

Загадка была решена. Элис тщательно старалась скрыть глубину и силу своих чувств к Чарльзу и от него, и от всех других, включая своих бабушку и дедушку, так что она вполне понимала чувства этой прекрасной и решительной девушки.

— Как вы выдадите себя за меня?

В сердце Лайцзе-лу вспыхнула надежда.

— Мои покои вон там, на дальней стороне дворика, — сказала она. — Мы поменяемся одеждой, и вы пойдете в мои покои. Если хотите, спите в моей постели, а перед рассветом я вернусь. Потом мы опять поменяемся местами, и ни один человек во всем свете не узнает нашей общей тайны.

План был настолько остроумным, что Элис рассмеялась.

— Я соглашусь сделать это для вас, но при одном условии. Мне уже заплатили много серебряных юаней за услуги, которых я не буду оказывать. Я не могу принять деньги еще и от вас.

— Я настаиваю.

— Нет, — сказала Элис. — Лишь женщина, сама полюбившая чужестранца, сможет понять ваши чувства. Я делаю это ради вас. Я делаю вам подарок, как женщина женщине.

Лайцзе-лу была потрясена. Но время было на исходе, и она не могла медлить. Поэтому она сняла чонсам и шелковое нижнее белье, и пока Элис надевала их, она накинула короткий тонкий халатик.

Элис задержалась у двери.

— Да исполнится желание твоего сердца, — сказала она мягко, а затем вышла в темноту и пересекла дворик, направляясь к зданию, в котором располагались покои Лайцзе-лу.

Лайцзе-лу следила за ней, пока та не вошла в дом, а затем бросилась в спальню и убедилась, что все бамбуковые занавески опущены. Чтобы избежать случайностей, она также закрыла окна тяжелыми шелковыми шторами, оставив только щелку для воздуха. В спальне стало так темно, что трудно было различать даже мебель. Лайцзе-лу была довольна. Вдруг она с опозданием сообразила, что Джонатан не оставит комнату в темноте. Он несомненно возьмет одну из масляных ламп в гостиной и принесет ее с собой. Это было осложнение, о котором она не подумала заранее, и ее охватила паника.

Пытаясь успокоиться, она вспомнила лишь об одном месте, где можно было спрятаться. Пробираясь на ощупь в темноте, она прошла к высокому резному комоду, стоявшему в дальнем конце ее спальни. Он стоял примерно в футе от стены, и ей пришлось призвать на помощь все свои силы, чтобы чуть-чуть сдвинуть его, как раз настолько, чтобы она могла втиснуться между ним и стеной.

Задача была решена, и теперь ей оставалось только ждать. Сердце ее сильно билось, кровь звенела в ушах.

Прошла целая вечность, прежде чем открылась дверь и Джонатан вошел в гостиную. Казалось, он оставался там очень долго, и девушка в спальне не представляла, что можно там делать.