Династия Ямато

Сигрейв Стерлинг

Тогда и произошел прелюбопытнейший случай: князь Коноэ (одаренный государственный деятель, открытый для перемен куда больше, чем многие другие вокруг него) выступил с предложением назначить принца Титибу на пост лорда — хранителя печати, отправив престарелого графа Макино на покой. Благодаря такому маневру Титибу-реформатор стал бы одним из главных советников императора. Предложение незамедлительно спустил на тормозах не кто иной, как князь Сайондзи, заявивший: Титибу получит слишком много полномочий. Мы можем лишь гадать, как пошли бы дела, прими Сайондзи предложение Коноэ. Возможно, удалось бы отвратить многие трагические события. На предполагаемом высоком посту Титибу, быть может, удалось бы направить ход грядущих событий в более благоприятное для реформаторов русло. Как

знать, возможно, Титибу изменил бы свои взгляды и встал на сторону противников реформ?

В июне 1932 г. чета Грю прибыла в Йокогаму. В Токио — тишь да благодать. После замшелого посольства в Анкаре чета Грю обживается в новой резиденции. Само посольство также недавно перестроено после землетрясения. Американское посольство в те времена стояло на вершине пологого лесистого холма, откуда открывался замечательный вид на центр Токио. Массивные двери с ручками из бронзы, парадная лестница из тикового дерева, филенка из древесины ореха, бальный зал, зал для банкетов… Идеальное место для приятных встреч со старыми друзьями! Чета Грю проведет в Токио десять великолепных лет. В те времена конкуренцию американскому посольству в Японии составляли более 30 иностранных дипломатических миссий. Старый друг американского посла граф Макино предупредил: дела в Японии обстоят иначе, чем раньше, «теперь доминируют военные». Макино и его с Грю общие друзья — семейство Мацудайра, зять Макино, посол Ёсида, — обладают уже не тем влиянием, что прежде.

Через восемь дней после прибытия чету Грю приняли во дворце император и императрица. В честь Грю устроили обед на двадцать четыре персоны (включая Макино, чету Титибу и чету Мацудайра). Элис сидела по левую руку от Хирохито, Джо — справа от Нагако. Элис, исходя из требований протокола, обращалась к Хирохито через переводчика — его роль любезно исполнял граф Макино. Фрейлина двора переводила Джо, нашедшего императрицу Нагако прекрасной хозяйкой, выведавшей «чуть ли не всю историю нашего с Элис семейства».

23 декабря 1933 г. в 7 часов утра Элис разбудила мужа. Сирена в императорском дворце возвестила о рождении мальчика! Два гудка! Наследник, наконец-то! Малыша назвали Цугуно Мийя Акихито. После десяти лет замужества, пятый ребенок Нагако! На торжествах во дворце чета Грю лицезрела «лучезарных» императора с императрицей. Хирохито даже поинтересовался у Грю самочувствием посольского пса по кличке Самбо, ставшего придворной знаменитостью, угодив на самое дно крепостного рва вокруг дворца. То-то было шуму!

Чета Грю, в отличие от пса, вела себя осторожнее: как в Берлине накануне Первой мировой войны, так в Токио накануне Второй мировой войны посол США контактировал с избранными членами японской элиты. Обжегшись на симпатиях к германским милитаристам, Грю обращался образцово сурово с японскими, прилежно информируя Вашингтон о пагубном росте влияния военщины в Токио. Главными «источниками» Грю о положении дел в высших эшелонах власти служили «гражданские» — Мацудайра, Макино, Ёсида («командные игроки», что бы они там ни заявляли) и чета Титибу (то выражавшая, то отрицавшая свою приверженность реформам). Грю и не пытался толком разобраться в умонастроениях простого люда (рабочих, крестьян, военнослужащих, торговцев), составлявшего 90 процентов населения Японии. Ближний круг вдовствующей императрицы Грю считал самым ценным источником информации. Ведь в этот круг входит интеллектуальная элита Японии… Меньше всех понимавшая, что происходит в стране на самом деле!

Особым доверием Грю пользовался граф Макино, возглавлявший списки «порочных» по версии младореформаторов. Грю впервые сошелся с Макино еще в Версале, считая его «по-настоящему великим человеком». Макино — сын героя Реставрации Мэйдзи Окубо «Деспота» (в свое время безжалостно расправившегося с генералом Сайго и убитого мстителями в 1878 г.) — получил образование в США, служил послом в Италии и Австралии. После кончины Ямагаты занял пост лорда — хранителя печати, стал главным официальным советником императора и главным человеком клана Сацума при дворе. (Князь Сайондзи (клан Тёсю) — главный «неофициальным» советником Хирохито.)

Макино выступал убежденным приверженцем

так называемой «теории маятника». Согласно этой теории, власть в Японии «раскачивается» то влево, то вправо. Макино утверждал: до сих пор маятник находится в левом секторе, то есть секторе международной кооперации Японии. Однако совсем скоро маятник качнется в противоположном направлении, к «ксенофобному национализму». Недостатком вышеприведенной теории следует признать следующий факт: на практике в тогдашней Японии «левого сектора» не было и в помине. Только вправо — без «тик», один «так». То, что Макино живописал как динамичное колебательное движение от экстремизма к умеренности и наоборот, по существу — лишь движение меча из ножен и обратно в ножны!

Еще одно «доверенное лицо» Грю — отец принцессы Титибу, его старый друг еще по Лондону и Вашингтону. Семейство Мацудайра проводило столько времени с четой Грю, что сотрудники американского посольства шутили: Мацудайра стали постоянными резидентами посольства. Мацудайра по приезде Грю в Токио занимал высокую должность в МИДе, а вскоре стал главой императорского двора.

Посол Ёсида тоже являлся любимцем Грю. Именно молодому дипломату Ёсиде поручили в Лондоне в 1921 г. срочно найти портного для Хирохито. Сына гейши Ёсиду когда-то усыновил богатый японский бизнесмен. В 1887 г. приемный отец умер, оставив одиннадцатилетнему наследнику Ёсиде многомиллионное состояние. Богатство сделало Ёсиду независимым, бесцеремонным, заносчивым. В 1907 г., поступив на службу в МИД, он женился на прелестной старшей дочери графа Макино, Юкико. Юкико — полная противоположность Ёсиде по характеру. Утонченная, впечатлительная Юкико посещала католическую женскую школу в Токио, обучалась в Вене игре на скрипке. Владела немецким и английским языками. Замужество стало для нее катастрофой. Ёсида утверждал: он обращается к жене только по-английски, потому как «если говорить с ней по-японски, дело кончается скандалом; мои познания в английском не настолько глубоки, чтобы использовать его для перебранок с ней». Юкико блистала в Лондоне, очаровав британское общество. Вернувшись в Токио, Юкико поддерживала теплые, дружеские отношения с Элис Грю.

Чета Грю ощущала себя в Токио, как в милом сердцу Бостоне. В самом деле, семейства Макино, Ёсида, Мацудайра точь-в-точь напоминали бостонских Сэлтонстоллов, Сэдгвиков и Пибоди. Японцы вкрадчиво-льстиво заверяли, будто пресловутый «маятник» в любой момент качнется в их сторону. Семейства хотели действовать на благо мира, убеждая друг друга в либеральном пацифизме Хирохито. Если бы волей случая посол Грю столкнулся с кем-то из японских фанатиков, он, возможно, сделал бы весьма неожиданное для себя открытие. Как утверждает японский историк Накамура Масанори, в те времена умеренных политических деятелей и фанатиков многое объединяло. И те и другие сходились в фундаментальных принципах внешней политики, разнясь в «менее существенных» вопросах стратегии и сроков ее воплощения. Грю ждал «перемены». Ее час пробьет, как стало совершенно ясно впоследствии, когда рак на горе свистнет.

В 1933 г. генералу Араки, которого западные наблюдатели прочили «будущим сёгуном», удалось удивить всех, подав в отставку под предлогом ухудшения здоровья. Араки уступил дорогу еще более грозному, чем он сам, генералу Нагате Тэцудзану (руководитель «Группы контроля», некогда один из трех военных атташе-заговорщиков, называвших себя «Три ворона», тайно встречавшихся в 1920-х гг. в Баден-Бадене и планировавших тотальную войну с Западом). Младореформаторы оказались в незавидном положении. Уже спустя месяц после назначения Тэцудзана главой Бюро по военной политике его подчиненные писали в своих аналитических записках о высокой вероятности «чрезвычайных волнений политического характера» в Японии в 1935–1936 гг. Согласно их прогнозам, молодые офицеры пойдут на дальнейшее обострение внутриполитической обстановки. В предполагаемых условиях армия должна быть готова на решительные действия! Нагата готовился загнать «молодежь» в ловушку. В ноябре 1934 г. военная полиция арестовала группировку молодых заговорщиков. «Заговорщиков» спровоцировал и предал капитан Цудзи Масанобу — союзник генерала Нагаты.