Диомед, сын Тидея. Книга 2. Вернусь не я

Валентинов Андрей

Хорошо в лесу одному. А с волками - еще лучше!

– ...Нет, ты видел, ванакт Диомед, видел? Бежит, понимаешь, волк, большой такой, серый. Бежит, значит, да? Потом лапами в землю упирается, да? Через голову переворачивается, да? А встает - человек! Ва-а-ах!

– Ну, волк, ну, переворачивается. После того, что мы уже видели, Мантос!..

– Э-э нет! Все равно-ва-а-а-ах!

* * *

– Нет, регус, тут спокойно. Здесь певкеты живут, но они лес не любят. Землю они ковыряют...

Дружный смех покрыл слова

Греса, старшого гетайра. И действительно, что может быть смешнее, чем ковыряться в земле? Кроты - не волки.

Костер, косуля на вертеле (та самая, что погулять вышла), крепкие плечистые ребята у огня, ночной разговор. Прямо как у нас в Арголиде, где-нибудь возле Эгины Апий-ской, разве что на моих гетайрах - ни клочка одежды. Волки холода не боятся, даже когда они люди. И оружия нет. Зачем оружие, если человек в любой миг может стать волком?

– Мы, давны, их сильнее! Мы каждый год осенью на их села набегаем. Они, регус, сами девушек к нам выводят. Ох и весело!

– Расхвастались!
– хмыкнул я.
– А кого это от месса-пов пришлось спасать?

– Ну-у-у-у!..
– совершенно по-волчьи протянули парни.
– Так то мессапы, регус. У них оружие из звонкого камня!

"Звонкий камень" - бронза. Волки-давны боялись всего "звонкого" - меди, бронзы, даже золота. Их девушки носили ожерелья из полированных камней. Впрочем, это не было самым странным в волчьем краю. Но я привык - к чему только не привыкаешь? Три года - не один день.

С давнами мы подружились сразу, в первый же вечер, когда к нашим кострам на берегу вышли веселые улыбающиеся парни, волоча за собой свежую дичину. Для давнов все было совершенно ясно: из-за моря приплыли "деусы",* а с "деусами" всегда лучше ладить. Тем более мессапы-злодеи как раз собирались в очередной поход, бряцая страшным "звонким камнем".

* "Деусы" - боги.

Я уже не удивлялся - не впервой.

Мессапов мы распугали одним видом нашей фаланги, наложили на них дань тяжкую (по две коровы да по дюжине овец с каждого села), после чего можно было устраиваться в земле давнов хоть до конца времен. Я так и потупил. Волчий край - не худшее место в этом Номосе.

А может быть, и лучшее. Особенно когда вокруг - Золотой Век. Настоящий, не тот, Позолоченный, что радовал Элладу между спартанским сватовством и троянской бойней.

Золотой Век...

– Регус, тут я лесную встретил. Молоденькая такая! В кусты побежала. Догнать?

– Я тебе догоню!
– нахмурился я.
– За девками бегаем, гетайр?

Парень обиженно засопел. За "лесными", "речными" и "озерными" он был не прочь бегать целый день. В этом давны ничуть не уступали моим куретам. Иногда приходилось оттаскивать наиболее горячих за уши - когда за человечьи, а когда и за волчьи. "Лесные" и все прочие убегали с громким визгом - чтобы преследователи ни в коем случае не сбились со следа.

Волк - первый парень в лесу!

–

Регус Диомед! Диомед Маурус! Расскажи что-нибудь! Расскажи! Расскажи! Сказку! Сказку!

Для этих парней сказкой было все: и близкая Эллада, и далекая земля хеттийцев. А уж когда я начинал про Трою!..

– Расскажи нам про волка Ахилла! И про волка Аякса! Как они с волком Гектором дрались! Люди - волки. И волки - люди. Золотой Век.

– ...Ну что, богоравные, приплыли? Или дальше поплывем?

– Я на север отправлюсь, Диомед. Там, говорят, места очень на Троаду похожи.

– Ясно, Гелен. Эней?

– Я на запад. Меня латины зовут, просят помочь против рутулов.

– Протесилай?

– Я с Энеем.

– Мужи-шардана?

– Хе! Тут остров есть рядом. Большой! Говорят, там виноград хорошо растет. Вино будет - в гости приезжай!

– Идоменей?

– Пока останусь. Построю новые корабли, а там видно будет.

– Подалирий?

– Я тоже тут поживу. Повальная лuкaнmponuя* - о таком даже мой отец не рассказывал. Надо будет изучить!

– Калхант ?

– Бо-о-о-оги-и-и! Вели-и-икие-е-е бо-о-о-оги-и-и!..

– Понял. Одиссей ?

– Мне все равно, Тидид. Все равно...

*Ликантропия- по представлениям древних греков, болезнь, из-за которой люди превращаются в волков.

Мы заселяли новую землю. Землю, не имевшую даже имени.

* * *

Храм оказался обыкновенной хижиной, только круглой. Тростниковая крыша, кое-как слепленные из кирпича-сырца стены. Того и гляди завалится!

– Здесь?

Волки переглянулись. Грес-старшой кивнул, покосившись на хижину с некоторой опаской. Короткий, словно обрубленный, хвост, до этого уверенно торчавший вверх, дрогнул. Да и остальные не спешили приближаться к покрытым белой известкой стенам. Кажется, здешнего "деуса" побаивались.

Волки не боятся волков. И людей не боятся. Вот боги - дело другое.

– Привели?

В ответ - жалобное блеяние. Двое серых подтащили за шкирку насмерть перепуганную овцу. Спрашивать, у кого они ее купили (купили! ха!) посреди леса, я не стал. Не поймут!

– Ждать здесь. Внутрь не заходить.

Волчьи морды согласно закивали. Все-таки страшновато моим давнам. "Деусов" в здешних краях много, за каждым кустом, но Тот, Кто живет в этой хижине, особый. Так что лучше в сторонке постоять!

Из полутьмы тянуло сыростью. Хижина явно нуждалась в очаге...

– Радуйся!
– негромко сказал я сырому сумраку и тут же поправился: - Будь силен!

В Элладе желали встречным радости. Тут предпочитали силу.

В ответ - жалобный стон. Несчастная овца, кажется, уже догадалась, зачем ее притащили сюда.

Пусто!

Иного я, признаться, и не ожидал, потому и не спешил идти в этакую даль (этакую - по здешним понятиям, само собой). Но делать нечего! Раз пригласили...