Диплом по контракту
Шрифт:
И для этих целей мне нужна была единомышленница. У Бриты Айтрос имелась масса недостатков, но одно я знала точно: она любила Сумеречье и была обижена на клан, который так и не протянул ей с Брандом руку помощи. В противном случае кузены никогда не связались бы с человеческим черным магом.
— Если я приму твое предложение, что от меня потребуется?
— Связующая клятва. Ты признаешь меня своей госпожой. — Вот этот момент тело Верисы снова дернулось, в ее горле что-то забулькало, а изо рта потекла кровь. — Тебе придется покинуть тело Верисы Войски. Если девушка умрет — сделка отменяется. Ты сама знаешь, что ее
Брита думала недолго, не прошло и пары секунд, как она оставила тело сестры Георга. Элмар сразу же взял инициативу в свои руки и сумел обратить вспять ритуал Аруны Ильсер. Он вернул душу Верисы, а потом спальню лорда Льен наводнили маги в хламидах темных целителей. Впрочем, мне было не до них, я скрупулезно объясняла Брите, что такое в моем понимание абсолютная клятва. Да, я желала быть уверенной, что кузина не нанесет мне удар в спину. Конечно, Брита была в ярости. Она обзывала меня обманщицей и жалела, что освободила тело Верисы. Потом кузина осознала, что деваться ей особо некуда. Вот как почувствовала зов собственных останков, запертых где-то в тайнике Аруны Ильсер, так и перестала истерить. Так что клятву она дала очень шустро, еще и меня подгоняла. Как только лорд Льен подтвердил, что Брита теперь принадлежит мне, я отослала ее в Карагат. Конечно, кузина предпочла бы вернуться в Сумеречье, но я пожалела обитателей замка. Что-то мне подсказывало, что Брита будет не самым лояльным и мягким хранителей твердыни Сатор.
— Адептка Сатор…
Мягкий вкрадчивый голос нашего главнокомандующего прервал мои размышления. Целители и Элмар занимались Верисой, ребята отпаивали Войского вином из личных запасов лорда Льена. Я же на некоторое время осталась предоставлена самой себе, минуты три-четыре от силы, но лучше чем ничего.
— Слушаю вас, лорд Льен. — Я повернулась к главнокомандующему.
— Вы озвучили интересные планы насчет Сумеречья.
— Они вам не нравятся?
— Я этого не говорил. Меня волнует другое. Вы поставили перед собой задачи, которые не решить в ближайшую сотню лет. Корона империи столько ждать не будет.
— У императора Аргамата отменное здоровье, — слабо пролепетала я, только начиная осознавать, чем для меня обернется брак с Элмаром. То-то его на кашель пробило, когда я торговалась с Бритой.
ГЛАВА 14
Аруна Ильсер предстала перед Советом Темных по обвинению в нападении на наследного принца. В этот раз доказать ее связь с кузенами было очень просто. Это только смертельное проклятие действует считанные минуты, а после передачи силы рассеивается без остатка. После ритуала вселения Аруна помогала Брите адаптироваться в теле Верисы и длилась с ней силой, но Совет Темных в первую очередь заинтересовала передача силы черному магу Бранду. Аруна надеялась заиметь верного и сильного слугу, а тот так бездарно растратил свои возможности, когда атаковал нас с Элмаром.
Совет Темных вынес приговор Бранду за покушение на наследного принца. Элмар утверждал, что все произошло быстро, и сила Бранда развеялась в воздухе, никто из членов совета не пожелал принять Тьму предателя. Жалкие лицемеры. Если бы замысел Аруны увенчался успехом, Совет Темных поддержал бы и ее, и Орина.
Аруна Ильсер сильно просчиталась, когда связалась с моими кузенами. Она хотела использовать
Иллюзионист заметит другого иллюзиониста, где бы тот не скрывался. Я отследила Орина по его магии, поэтому и вошла в с виду пустую аудиторию, а вот к атаке оказалась не готова. Это было ощущение попадания под воду, быстрое и внезапное, воздух разом вышибло из легких, а перед глазами появилась мутно-зеленая пелена. В первые секунды я почувствовала, каково быть утопающим, а потом сработал отточенный до совершенства рефлекс поиска иллюзии. Отец научил меня распознавать и блокировать иллюзорные атаки. Он сам нападал всегда внезапно, особенно любил нападать на меня спящую, но результат того стоил. Теперь я сидела на полу аудитории и поспешно возводила щит, сотканный из Тьмы, чтобы не дать противнику нанести основной удар темной магией.
— Расслабься, Сатор. Это было всего лишь предупреждение. Захоти я тебя грохнуть, то сделал бы это, пока ты изображала выброшенную на берег пучеглазую рыбину.
— Ты мог бы попытаться. — Я уже нашла маскировочную иллюзию Орина и развеяла ее.
Парень сидел на преподавательском столе и даже не пытался мне помешать. У него был вид растрепанного ворона: темные волосы торчали, под глазами залегли глубокие круги, да и общий вид был болезненный.
— Элмар уговорил отца не казнить мать. Наверное, я должен испытывать благодарность, — сипло объявил он.
— Но не выходит? — Я поднялась с пола и поспешно возвела еще один сокрывающий полог. Теперь любой незваный гость увидел бы лишь пустую аудиторию.
— У матери отнимут силу. Вызовут твоих сородичей из Сумеречья или еще кого и выкачивают ее магию. Оставят лишь то, что ей было дано при рождении.
— Это не так плохо. По крайней мере, Аруна Ильсер останется жива.
— Конечно. Это же самое главное, — из горла Орина вырвался горький смех. — Она потеряла все: место в Совете, положение в обществе…
— Она хотела убить твоего брата, чтобы посадить тебя на трон.
— Ты веришь, что очутившись в изгнании, Аруна Ильсер угомонится? Она сплетет новый заговор, это лишь дело времени, но в этот раз лорд Льен доведет начатое до конца.
— Ты говорил с наставником?
— Он был предельно прямолинеен. Я должен исчезнуть, Элена. Только очутившись за пределами Темного Альянса, я смогу спасти мать.
— Ты дорог Элмару, Орин. Если ты исчезнешь без предупреждения, он не успокоится, пока тебя не отыщет.
— Думаешь, меня волнует только это? — Орин печально качнул головой. — Я хочу вернуться в Ар'Лейн, но лорд Льен выследит меня, как только я покину стены школы темных. Где бы я ни очутился, моя Тьма приведет его ко мне. Элена Сатор, мне нужна твоя помощь.
— Ты хочешь, чтобы я организовала побег? Прикрыла иллюзией? Нет? Тогда что?
— Ты дочь своего отца и знаешь, чего я хочу, — последовало предельно спокойное в ответ. — Чтобы лорд Льен оставил меня в покое, я должен измениться. Навсегда.