Дипломированный чародей
Шрифт:
Она пристально поглядела на него, сузив глаза.
— Чересчур уж много известно тебе, красавец,— проговорила она с явно угрожающими нотками в голосе.— Ну а бедствия — что насчет них?
— Только то, что лучше бы тебе оставить всю эту затею. У тебя и впрямь выйдет одолеть Кухулина, но все закончится грандиозной битвой, после которой и тебе не жить, и мужу твоему, и большинству твоих сыновей.
Она отхлебнула из кубка, после чего вдруг встала и принялась быстро расхаживать от стены к стене, в своем платье похожая на разгулявшуюся между отвесными скалами кровавую волну.
Не глядя на него, Медб рассуждала себе под нос:
— Побывал ты в Муртемне, стало быть... Выходит, и Псу поведал ты, что лапу на него наложить мы задумали... Выходит, и Катбад о сем уже ведает... Ха!
Тут она с проворством и грацией пантеры крутнулась на месте, нос к носу склонившись прямо к физиономии Ши.
— А ну-ка поведай мне, красавец,— часом, не Катбад ли подослал тебя сюда, дабы отвратить нас от цели намеченной? Уж не он ли сказочку про битвы да беды-злосчастья в уста твои вложил?
— Нет, не он. Честно! С Катбадом я действительно на эту тему говорил, и остановить всю эту цепную реакцию он и вправду хочет, но лично я прибыл сюда с несколько иной целью.
Она топнула ногой:
— Не смей врать королеве! Все ясно мне! Катбад не более способен охранить Кухулина от гейсов Оллгойта, чем свинья на дерево взобраться,— вот и послал он тебя сюда со всеми этими разговорчиками про предвиденья твои волшебные!
Ситуация грозила выйти из-под контроля. Ши поспешил заметить:
— Катбад действительно признает, что Оллгойт более квалифицированный друид, чем он сам.
— Спасибо ему на добром слове!
Развернувшись, она энергично пересекла комнату и распахнула большую шкатулку, из которой вытащила золотой браслет.
— А ну, поди-ка сюда!
Ши подошел ближе. Королева, вздернув ему рукав, защелкнула браслет у него на запястье.
— Спасибо,— опешил Ши,— но боюсь, что просто не вправе принять столь...
— А кто ты такой, чтоб о правах своих тут разглагольствовать? Королева его одаривает, а он еще и кочевряжится! Дело это решенное, а с Кухулином договариваться я в жизни не стану — и чихать мне, ежели даже стоить это будет мне жизни и всего прочего!.. Ну ладно, пошли.
Она опять наполнила кубки вином, после чего, крепко ухвативши его за руку, подтащила обратно к скамеечке, усадила и уселась сама, тесно прижавшись к нему бедром.
— Поелику жизнь наша короткою быть обещает, надобно, пока возможность такая есть, все до крошки последней от нее взять!
С этими словами она осушила кубок до дна и откинулась спиной прямо на Ши.
В голове у него с быстротой молнии промелькнула мысль, что, если он отпрянет и даст этой властительной (да при этом и весьма красивой) женщине свалиться на пол, ему точно не сносить головы. Поэтому подхватил он ее за бока исключительно в порядке самообороны. Цапнув его за руку, она немедленно сопроводила ее к своей пышной груди, а нащупав другую, привычным движением направила к поясу.
— Расстегивается здесь,— деловито подсказала она.
В этот прекрасный момент дверь распахнулась, и на пороге возник Майн мо Эперт в сопровождении Бельфебы.
—
Надо отдать Медб должное: на ногах она оказалась хоть и быстро, но с достоинством и без всякого очевидного смущения.
— И всегда ты будешь вести себя, будто дите малое? — требовательно вопросила она.
— Но есть дело у меня для рассмотрения — обвинить я желаю сию женщину! Дала обещанье она мне, твердо дала, а на ней, оказывается, гейс, от коего у мужа достойного все нутро словно ядом едким выжигает!
— Вели Оллгойту снять его, и всех делов,— прохладно заметила Медб.
— Ныне ночь Луга. Не сыскать нигде Оллгойта!
— Вот и ступай спать один,— отрезала Медб, оглядывая Бельфебу с довольно кислым выражением на лице.
— Мыслится мне, что нам тоже пора, Гарольд! — произнесла Бельфеба самым что ни есть жизнерадостным тоном.
7
Едва они выбрались на свежий воздух, Бельфеба заговорила первой:
— Ни слова более! И сама я все ведаю. Платье ее красное столь глаза тебе ослепило, что поспешил ты снять его поскорей!
— Честное слово, Бельфеба, я...— залепетал Ши.
— О, избавь меня от своих пустых сетований! Не первая я жена, верность мужа коей хрупка, как стекло, и не последняя. Чего это там на руке у тебя напялено?
— Послушай, Бельфеба, я тебе сейчас все...
Из скопления теней выступил смутный силуэт, оказавшийся в призрачном лунном свете Оллгойтом.
— Коли желаешь ты на холм сидов взглянуть, Мак-Ши, то самый час теперь! — объявил он.
— Не хочешь присоединиться, детка? — спросил Ши.— По-моему, нам обоим есть смысл немного пройтись.
— Ни чуточки. Лично мне давно уж в постель пора,— нехотя отозвалась она, прикрывая ладошкой воображаемый зевок.— Все эти гейсы ваши, равно как и...
— Послушай, а может, я тогда...— начал было Ши и тут же примолк. Ему до смерти не хотелось оставлять Бельфебу без присмотра в ее теперешнем настроении — независимо от того, насколько оно было обоснованно. Но при этом он прекрасно сознавал, что на сотрудничество с хвастливым друидом нечего и рассчитывать, если постоянно ему не поддакивать и вообще всячески не умасливать. Кровь из носу, а изучить принципы здешней магии требовалось как можно скорей.
— Ну ладно,— решил он наконец.— До встречи, детка.
Он отвернулся и вслед за Оллгойтом решительно зашагал сквозь лабиринты темных улочек. Стражники у ворот, как ни странно, бодрствовали — дань установленной Медб строгой дисциплине,— но без лишних слов выпустили друида и его спутника за городскую черту. Оллгойт, то и дело спотыкаясь на темной тропе, без умолку вещал:
— Короче, про этих самых сидов: владеют они четырьмя величайшими сокровищами Ирландии — котлом Дагда, что никогда человека без пропитанья не оставит, камнем Фала, что насмерть поразит любого, в коего брошен будет, Луга копьем, а также Ну-аду мечом смертоубийственным, что сразить способен каждого, кто супротив него встанет, а владельца своего от любой напасти охраняет надежно.