Директива: Расширить!

Нетт Евгений

— Я ни в чём тебя не обвиняю, парень. Молодость, энтузиазм… Да и твои слова недалеки от истины: однобокий управленец, который ничего кроме своей, кхм, зоны ответственности не видит, с таким подходом далеко не уедет. Но сейчас это уже неважно, так как я и так собирался ввести тебя в курс дела. — Аол коротко кивнул, обозначив тем самым согласие. — Как ты уже мог понять, сюда я собрал одарённых вроде тебя, но как можно более разных. Не только офицеров, но и даже наших пленников. И сейчас возникла необходимость разговорить Пепериччи по поводу его и Сокола хобби… — Коммодор кратко, но без недоговорок пересказал, что именно

из многочисленных увлечений гедонистов его интересовало. — Ты подходишь для выполнения этой задачи лучше всех прочих. Справишься?

— Если у этого орни есть ответы, коммодор, то совсем скоро они будут и у нас! — Без тени неуверенности ответил юноша. — Но потребуется должным образом оформленный допуск в его камеру…

— Он у тебя будет. — Именно коммодор устанавливал меры пресечения и методы обеспечения безопасности особо ценных пленных, так что обо всех таких проблемах знал непонаслышке. Как знал и о том, что сам допуск в любом без его, Галла или Лорда Про прямого приказа, переданного Терезе, — или её аналогам, — будет совершенно бесполезен. Но об этом никому знать не следовало. — Приступишь сразу после того, как мы закончим здесь. Ещё три зала поменьше, за пару часов управимся…

— Есть, коммодор! — Аол Мени козырнул. — Я пошёл?

— Иди-иди. — Хирако проводил взглядом такого молодого, но уже замешавшегося в серьёзных делах юношу, после чего потянулся к наручу-терминалу… и двинулся следом. Как ни крути, а весь процесс требовал его личного присмотра, так как отныне слишком многое нельзя было записать на камеру, только почувствовать.

А вот после… после коммодор намеревался отобрать-таки кого не жалко, — выбрав из одарённых, но напрочь сторчавшихся на яхтах вольных торговцев-гедонистов, — и попробовать-таки повторить «развлечение с разумными-статуями»…

Глава 12

Начало адаптации

Каюрри-2, инит-аграрная планета, Внешние регионы.

13.01.0000, 15:15:41 от Точки Отсчёта.

Если и было что-то, что Аол Мени доподлинно знал о своём начальстве и Каюррианском правительстве в целом, то этим чем-то являлся их очень и очень необычный подход к решению проблем.

Конечно, всегда оставался шанс, что Аолу это так виделось исключительно в силу приближённости к столь выдающимся личностям вроде Берр Тиранис, Лорда Про и, конечно же, обоих коммодоров, реальный боевой опыт которых соответствовал таковому у некоторых контр-адмиралов прочих небольших государств, но ставя нынешние дела против достоверных исторических трактатов Аол мог с уверенностью сказать, где всё пресно и скучно, а где — по-Каюрриански.

На Каюрри кипела жизнь и натурально творилась история, выходящая далеко за рамки одной-единственной планеты. Многим хватало и меньшего, но Аол Мени был из тех людей, для которых масштаб значил очень и очень многое. Потому он и вцепился обеими руками в возможность получения гражданства через прохождение обучения и дальнейшую службу во флоте, несмотря на то, что вся родня его от этого отговаривала. И не дал заднюю, когда на собеседовании в уютном офисе серьёзной женщины-клерка его стращали тяготами и лишениями, неминуемыми опасностями и не самыми выдающимися условиями.

Как итог — условия в реальности оказались более,

чем конкурентоспособными, а с учётом сугубо местных выгод, ценных при условии дальнейшей жизни именно на Каюрри, вплотную подбирались к нижней планке того, что предоставляли элите во флоте гегемонов. Юнец без происхождения и особых талантов и мечтать ни о чём подобном не мог, но получил сверх того. А взамен от него требовали лишь две вещи: усердия и верности, что Аола более, чем устраивало.

Теперь же юноша открыл в себе талант сродни тому, что был у их лидера — коммодора Хирако, а это открыло перед ним ещё больше интересных перспектив!

И, что вполне закономерно, Аол в честь сего события был готов сворачивать горы, лишь бы в нём не разочаровались и не исключили из, как он думал, первой «опытной группы» кандидатов на развитие чутья на странности.

— Господин Пепериччи. — Ступив за порог камеры-одиночки, обставленной скромно, но не по-спартански, Аол добродушно улыбнулся. — Рад видеть вас в добром здравии. Как себя чувствуете?..

— Паршиво я себя чувствую! — Отрезал орни, синтезатор речи которого на удивление быстро переработал посыл владельца. — Я же всё уже рассказал, разве нет?!

— Появился новый вопрос, господин Пепериччи, с которым коммодор Хирако намеревался сегодня же к вам наведаться. — Аол Мени не без удовлетворения мысленно порадовался точно предсказанной реакции орни на эти слова. Пепериччи явно испугался, ибо встреча с коммодором его не прельщала совершенно. Не зря, совсем не зря юноша потратил час времени на то, чтобы по вершкам ознакомиться с мимикой и поведенческими реакциями представителей этой зелёной и уродливой внешне расы. — К счастью, я был не занят и взял эту задачу на себя. Но ответы нужны коммодору уже сегодня, так что в ваших интересах отвечать честно и подробно.

Орни недобро посмотрел на своего собеседника, но возражать не стал. Долго молчание не продлилось, и спустя десяток секунд, расположившись за единственным в камере столом и подготовив переносной терминал к ведению записей, Аол Мени кивнул:

— Итак, господин Пепериччи. Нам стало известно о том, что вы с господином Соколом увлекались… скульптурой, так скажем. Конкретнее — украшали своих слуг и работников, приказывая им стоять на постаментах, словно статуям. — Пепериччи, очевидно, понял, о чём идёт речь, но не смутился, не испугался и никаким другим образом не продемонстрировал волнения. Значит, он вполне мог ничего не знать о сверхъестественной природе подсмотренного у Сокола действа. — Не скрою, хобби интересное и в чём-то даже красивое, но сейчас дело в другом. Я хочу узнать всё о том, как и по каким критериям вы отбирали кандидатов, как готовили их и что делали помимо любования самими живыми скульптурами. В подробностях, господин Пепериччи…

По прошествии пары часов Аол уже не мог сказать, что орни каким-то чудом в своих возлияниях и не только сохранил рассудок, что утверждалось в досье на этого вольного торговца. А ведь его составляли беспристрастные меддроиды, что практически исключало вероятность ошибки. И была ли эта ошибка?

Пепериччи вёл себя вполне адекватно, но только до того момента, как юноша начинал задавать конкретные наводящие вопросы, силясь добраться до подробностей его довольно расплывчатого рассказа. С ним можно было говорить на любые темы, и всё было более чем пристойно.