Дисциплина и Портянки
Шрифт:
— Да уж…
Эти ребятки просто звери какие-то.
Их бы на арену запустить — так они бы там всех закопали.
И арену тоже.
Нео делает знак — короткий, лёгкий.
Что-то вроде: «А может, пойдём потом в Средний Город?»
Роман усмехается, смотрит в сторону рассвета:
— Да, да.
Обязательно пойдём.
Дома, конечно, хорошо…
Но всё-таки в Среднем Городе мороженое — вкуснее.
Потому что оно там хотя бы есть…
* * *
Караван
Колёса больше не скрипят в тревоге, бойцы разговаривают свободно. В глазах у всех — усталость, но и уверенность:
"Если КРОМ выдвинул своих курсантов на практику — значит, можно крепко спать.
Это всё равно что жить рядом с медведем на цепи — но зато никакие волки не подойдут."
Телеги проходят сквозь ворота, стража только кивком провожает их взглядом.
Внутри — несколько местных встречают кого-то из бойцов, кто-то показывает детям окровавленный клык, кто-то тут же тащит грибы в ближайший склад.
Борис на прощание протягивает Роману руку:
— Ну ты, Роман заходи еще! Как-нибудь еще сгоняем в боулинг!
Роман, склонив голову, отвечает с легкой ухмылкой:
— Обязательно! Надеюсь там кегли нормальные будут а не слепленные как попало местными умельцами.
Борис кивает и уходит к бойцам.
А внутри заведения, вытирая руки о фартук, сидит Мама Чао.
Увидев Романа, она поднимает бровь:
— Ну чё, герой, выжил значит? Заходи ещё, а то без тебя тут скучно.
Роман, с лёгкой улыбкой, облокачивается на старый, скрипучий стол:
— Обязательно. Место-то у тебя — почти как курорт. Только суп странный.
Чао закатывает глаза, фыркает, также облокачивается на стол поближе.
И, пока никто не смотрит, незаметно суёт ему под ладонь маленькую свёрнутую бумажку.
Роман не глядя сжимает кулак, как будто так и было нужно.
Нео в это время ковыряет старую вывеску гвоздиком и делает вид, что не смотрит.
— Ну ладно, — говорит он, отталкиваясь от стола. —
Приятно было повидаться!
Спасибо за чаёк!
Передавай привет своему супу.
Мама Чао улыбается. Очень тихо, почти нежно:
— Береги себя, проказник.
Они отходят от столов. Трущобы остаются позади, в звуках кастрюль, свиста и уличных песенок.
У ворот, под светом старого фонаря, Роман поворачивается к Нео:
— Ну что? Пойдём… сама знаешь куда?
Нео кивает. Снова без слов. Снова — да.
И вдвоём, как всегда, они исчезают
топая в сторону Среднего Города,
туда, где шумят улицы, пекут хлеб,
и где, возможно, ждёт что-то большее, чем просто мороженое.
* * *
Роман и Нео бредут по мокрому асфальту среди бесконечных вывесок, запахов уличной еды и витрин с манекенами, у которых глаз больше, чем нужно. Повсюду — торопящиеся прохожие, разносчики еды, уличные музыканты.
Они проходят мимо пары нормальных отелей — с мягкими светильниками, коврами у входа и даже зонтиками в стойках. Нео останавливается, прищуривается и бросает на Романа выразительный взгляд.
Роман поднимает руки в оборонительном жесте:
— Что!?
У нас денег нету сейчас.
Если бы мы могли себе позволить… ну ты понимаешь — подзаработать,
то мы бы уже пили горячий шоколад в пижамах из чистого шелка.
Он закатывает глаза, разворачивается:
— А пока что… будем экономить.
Капсульный отель «SLEEPY-BOX». Переулок, третья улица от проспекта.
Они входят внутрь. Запах — стерильный, почти больничный.
Вокруг — ряды металлических капсул, как лежачие гробы или холодильники для мороженого.
Нео оглядывается и морщится. У входа — торговый автомат с лапшой, чай в пакетиках и «услуги будильника» с лицом робота.
Роман, глянув на карту занятых капсул, засовывает купюры в приёмник оплаты для капсул с номерами «28» и «29».
Панель пищит, крышки открываются с шипением.
— Ну… до завтра, Нео.
(Пауза.)
Комфортный, мать его, уровень.
Нео вздыхает, кивает, снимает курточку, открывает соседнюю капсулу.
Садится внутрь, машет ладошкой, укрывается тонким одеялом и без звука закрывает крышку.
Роман тоже снимает плащ и забирается внутрь своей капсулы.
Клаустрофобно, но хотя бы мягко и тихо.
Он ложится и разворачивает ту самую бумажку, что сунула ему Мама Чао.
Молча читает.
Глаза сужаются.
Челюсть чуть дёргается.
Он шепчет:
— Мда-а-а… как-то это всё запущенно, конечно…
Он убирает бумажку в карман брюк, смотрит в потолок капсулы, долго молчит.
"Ну ничего… будем притворяться образцовыми студентами.
Раз уж начали эту комедию — так давай доведём её до конца."
Он зевает, тянется, выключает свет.
Капсула шипит и закрывается, оставляя за кадром только приглушённое дыхание спящего города.
* * *