Дисциплина и Портянки
Шрифт:
Нет, не то слово.
Скорее — наблюдательное, не знаю как еще точнее передать это странное ощущение…
* * *
Она всё ещё смотрит прямо на меня.
Я уже мысленно приготовился, что она просто отвернётся или скажет «нет, спасибо», как вдруг… она чуть склоняет голову набок и произносит:
— О? Как необычно! Не каждый день меня приглашают в кино.
Голос у неё бархатный, с
Я даже не знаю, как на это реагировать…
И — улыбается.
Легко, с каким-то почти актёрским оттенком, будто хочет посмотреть, как я отреагирую.
Я спешу вставить:
— Ну, я могу понять парней! Наверное, они просто боятся даже подойти… к такой красавице, как вы.
Пауза.
Она медленно прикрывает глаза, как будто смакует услышанное.
А потом — прищуривается, и с ироничной ноткой в голосе говорит:
— О-о-о! Я смотрю, вы тот ещё сердцеед… у вас, наверное, целый гарем, да?
Я фыркаю и чешу затылок:
— Да ну… надо мной, конечно, шутят мои друзья, что у меня гарем… но это совсем не так.
И тут она делает шаг вперёд.
Цок. Цок. Цок. — каблуки аккуратно звучат по плитке.
Я чувствую, как странное давление накатывает от неё, словно от огня:
не горячо, но пугающе близко.
Мои поджилки дрожат, и даже сердце — будто делает шаг назад.
Она почти рядом.
Стоит в шаге от меня, не нарушая личного пространства, но всё равно — вторгается в него.
А затем я замечаю странную деталь:
её ноздри чуть расширяются, а потом сужаются, будто она втянула воздух.
Будто… принюхалась ко мне.
И в этот момент я понятия не имею, как реагировать.
"Что это было? Что она делает?
И кто она вообще такая?.."
Но она не отводит взгляда.
В её глазах загорается что-то чуть более интенсивное.
Что-то неуловимо хищное, но при этом элегантное.
И я понимаю — эта девушка не так проста, как кажется…
Впрочем, она в общем-то даже и не кажется простой…
Глава 38
Интерлюдия. Римские Каникулы II
Сумерки сгущаются. Караван начинает движение назад — все по тем же тропам, через испещренные пулями деревья, воронки недавних боёв, полями из гильз, которые теперь кажутся мрачнее.
Колёса скрипят, мешки с грибами и ягодами глухо бьют по бортам телег. В воздухе — тревожность. Всё вокруг тихо. Слишком тихо.
Борис резко вскидывает руку и поворачивается к отряду:
— СОБРАТЬСЯ!
Не расслабляем булки!
Большая часть караванов гибнет ПЕРЕД выходом из леса!
Именно
Гул прошёл по колонне.
Бойцы в металлоломной броне напряглись.
Арбалеты подняты, луки наготове, мушкеты с аркебузами заряжены свинцовыми шариками, мачете и копья в руках, щиты — по краям.
Шутки заканчиваются. Рожи насупливаются. Кулаки сжимаются
Роман с Нео снова сидят в телеге — теперь уже на мешках с грибами, как на троне трущобных лордов.
Тряска ощущается сильнее — то ли от дороги, то ли от напряжения.
Нео показывает что-то — жестикулирует коротко, чётко. Смысл понятен Роману без слов.
Он вздыхает:
— Да, наверное…
Ты права. Он нас держит на коротком поводке.
Но пока что… давай не будем рыпаться.
Подыграем ему.
(Пауза.)
Он ведь тоже не бессмертный, знаешь.
Как только ослабит хватку… или если у него под рукой не будет той дамочки…
Он не договаривает. Но оба понимают.
— … мы сможем свалить.
Нео кивает, и делает ещё один жест — вроде как «а если не получится?»
Роман слабо улыбается, смотрит в сторону, где еле-еле виден просвет — врата из леса.
— Да-да…
Но, в любом случае, там не так уж и плохо…
(Он замолкает.)
Пока мы вместе.
Телега трясётся дальше, всё ближе к краю леса.
Ветки снаружи шевелятся, шорохи раздаются всё чаще.
Все напряглись.
Потому что лес ещё не сказал своего последнего слова.
* * *
Телеги скрипят. Щиты — сбиты плотнее. Никто не говорит.
До выхода из леса — меньше километра.
И вдруг…
ТРА-ТАТАТА!
Далеко в чаще — автоматные очереди.
Приглушённые крики.
Не боли. Злобы.
Оглушительная смесь команд, ругани, коротких воплей.
Что-то воюет. Или умирает. Или сражается, чтобы умереть достойно.
Весь караван замирает.
— НА ПОЗИЦИИ! — орёт Борис.
Бойцы действуют мгновенно, отточенно, синхронно, будто сто раз репетировали:
Лучники, арбалетчики, аркебузиры с мушкетерами — на телеги!
Фаланга — вперёд!
Первый ряд — щитоносцы с мачете, прижимаются плечом к плечу, подняв импровизированные заслоны из дверей холодильников, обтянутых шкурами гримм кусков дсп, даже крышек от унитазов, покрытых листовым металлом.
Второй ряд — копейщики, выставив свои орудия вперёд, целясь туда, откуда доносится ужасный грохот.