Дискета мертвого генерала
Шрифт:
– Твою мать, – тихо выругался Сергей и включил связь с кораблем. – Капитан, я вижу бортовой номер. На задней переборке кабины, трафарет.
В динамике что-то щелкнуло, и раздался голос Дорофеева.
– Я тоже вижу. Давай для уверенности продиктую… – «Кэп» назвал семизначный номер бомбардировщика, на что штурман ответил утвердительно.
Самолет идентифицирован, остальное – проблема французского правительства. Этот «борт» наверняка считается пропавшим без вести. Теперь есть возможность поднять самолет и захоронить останки погибших пилотов. И здесь совершенно ни при чем Бермудский треугольник с его тайнами.
Батискаф еще раз проплыл вокруг фюзеляжа, после чего штурман дал окончательное заключение в отсутствии на борту самолета неиспользованного боезапаса. Несмотря на полувековое пребывание в соленых водах Атлантики, бомбардировщик сохранился вполне прилично и при использовании специальной техники без особенных проблем мог быть поднят на поверхность и переправлен во Францию.
Покончив с внеплановой задержкой, экипаж батискафа приступил к своей основной задаче – установке шести приемопередатчиков для записи звуковых сигналов, издаваемых дельфинами. Аппаратура позволяла различить их в радиусе двух километров от места установки прибора. Спустя два часа батискаф завершил работу, и его подняли на «Пеликан».
12
Эксперимент с треском провалился. Едва был включен прибор обратной кодировки, как все находящиеся в радиусе действия подводных приемопередатчиков дельфины просто сошли с ума. Они вели себя так, будто их мозги живьем засунули в микроволновую печку и включили ее на максимальное излучение. Они не понимали тот ужасный вопль на неизвестном языке, в который превратил их мысли созданный Прохоровым прибор.
Все наблюдающие за экспериментом члены экспедиции недоумевали, не зная, где кроется ошибка. И только Вадим знал, в чем дело. Не разработанный для человеческой психики алгоритм стал виновником творящегося в океане кошмара, а его еще пока неизвестный, но глобальный просчет. В чем он заключается, придется вычислять как можно скорее, пока не лопнуло терпение Славгородского и он не отдал распоряжение о сворачивании работ.
Но Прохоров был далек от мысли об ошибочности теории, возлагающей основные функции эксперимента на ретранслятор. Он, несомненно, нужен. Но – он должен быть правильно подключен!
Славгородский дал приказ отключить аппаратуру, уничтожающе взглянул на Прохорова, зло прошипел слова негодования и скрылся у себя в каюте. Он уже жалел, что уговорил себя снарядить дорогостоящую и совершенно бестолковую экспедицию. За без малого два месяца работы не продвинулись ни на шаг!
После отключения передатчиков дельфины спешно ретировались из опасной зоны, где их едва не сделали законченными психами. Микрофоны бесстрастно свидетельствовали о полном отсутствии в радиусе двух километров от «Пеликана» млекопитающих обитателей Атлантики.
Вадим же спокойно извлек из общей схемы небольшую, размером с пачку сигарет, коробочку и снова отправился с ней в радиотехническую мастерскую. На этот раз он взял с собой Наташу. Ее знания в биологии могли дать такую необходимую сейчас информацию к размышлению…
Было около трех часов ночи, когда в дверь каюты, где жили Лещинский и Ожогин, тихо постучали. Будулай неохотно слез с койки, включил свет и, подойдя в одних трусах к двери, спросил:
– Кто там еще? Не спится вам…
– Гена, это Вадим, –
Будулай повернул ключ в замке и открыл дверь. И тут же спрятался за нее, оставив в проеме только бородатое лицо с черными кучерявыми волосами. Он действительно как две капли воды смахивал на цыгана из популярной мелодрамы.
– Извини нас, что разбудили, – Наташа стояла рядом с Прохоровым и смущенно отводила глаза. – Гена, мы, кажется, обнаружили что-то очень важное. Надо срочно прогнать это через компьютерную программу, которую ты сделал на основе алгоритма Вадима. И если все сойдется…
По взгляду Наташи Ожогин окончательно убедился в действительной неотложности дела. Он тоже был азартным человеком и не заставил себя просить дважды. Спустя минуту они уже шли по освещенному дежурным светом коридору в направлении к сверху донизу напичканному компьютерами рабочему помещению Будулая.
Надо заметить, что по профессиональным навыкам программиста, мастера по сборке и ремонту, а также опытного пользователя Будулаю просто не было равных. Он мог выжимать из процессоров и периферийных систем все, до последней капли. Причем – с закрытыми глазами.
Когда Гена читал статьи криминальной хроники о злоумышленниках-хакерах, при помощи домашнего компьютера проникающих в компьютерные сети крупнейших международных банков, взламывающих систему защиты и переводящих на свои счета миллионы долларов, он просто улыбался. Ожогин мог обчистить до нуля все банки мира, потратив на каждый не более трех дней и запутав следы так, чтобы не ждать неизбежной в этом случае встречи с Интерполом. Но, как и множество увлеченных своим делом до самозабвения профессионалов, он никогда бы этого не сделал. Ему вполне хватало осознания факта, что он может это сделать в любое удобное время. Гордость за самого себя с лихвой заменяла Ожогину все деньги мира.
– А где дядя Леша? – спросил Прохоров, когда они поднимались по крутой металлической лестнице на палубу, чтобы затем пройти в рабочие помещения, расположенные на первом этаже надстройки. – Его не было в каюте.
– Видео смотрит в кают-компании, – и Будулай проделал хорошо всем понятный и без слов жест, щелкнув указательным пальцем по горлу. Константин Константинович третий день праздновал недавно случившийся день рождения. Славгородский просто сходил с ума, не понимая, откуда у старика появляются одна за другой полные бутылки армянского коньяка «Арарат». – Не знаешь, что ли? Шеф опять грозился его уволить, – Гена усмехнулся и покачал головой. – Деятель…
Когда Прохоров, Наташа и Ожогин наконец добрались до компьютерного центра, зашли внутрь и включили основной, базовый компьютер, Вадим протянул Будулаю написанные на бумаге формулы, под которыми был от руки набросан рисунок схемы обратной кодировки радиосигнала. Геннадий с минуту внимательно изучал его, а потом расплылся в улыбке, вероятно, уже просчитав все в своем аналитическом гениальном уме.
– Слушай, ты хоть сам представляешь, что натворил?! Ты… замкнул цепь! Ты сделал это, мать твою так! Ну, Прохоров, ну голова… – Будулай нашел нужный файл, загнал туда всю информацию с листка, словно пианист, управляясь с клавиатурой, начертил схему рекодировки, а потом пропустил полученные данные через специальную программу.