Дискета мертвого генерала
Шрифт:
– Так вы хотите, если я правильно понял, провести исследования механизма телепатической связи, при помощи которого дельфины общаются, даже находясь в десятках километров друг от друга? – не без интереса спросил профессор, поудобней устраиваясь в кресле. С каждой последующей минутой разговора предложение Прохорова становилось ему более и более интересным. Как вообще в его голову пришла такая нестандартная идея?
– Не совсем так. Помимо телепатической связи они обладают способностью переговариваться при помощи специальных звуковых сигналов, где в двух секундах умещается поразительное количество информации. Их мозг способен сначала закодировать и сжать весь этот объем, а потом без всякого труда разложить его на составляющие. Не это ли то самое, к чему мы стремимся в своих разработках?
– Так-то оно так, – Славгородский
– А не может быть такой гарантии, – с готовностью отозвался Вадим. – Но очевидно одно – это последний шанс найти брешь в биологической защите природы от проникновения в ее сокровенные тайны. Я очень много информации перелопатил за последние восемь недель, Григорий Романович. В строении мозга дельфина и человека действительно гораздо больше сходства, чем у человека с обезьяной. А известно, что мозг – и только мозг – отвечает за телепатию и прочие сложнейшие психологические отношения живых существ между собой. Однажды я даже наткнулся на научную работу двадцатилетней давности, где открыто утверждалась возможность бессловесного контакта между человеком и дельфином, когда во время войны один английский минный тральщик при помощи способностей своего боцмана разговаривать с дельфинами творил просто-таки чудеса!
– Мало ли чего напишут, – отмахнулся Славгородский, хотя на его лице отчетливо читалась заинтересованность. – Здесь, Вадим Витальевич, вопрос стоит таким образом, нам могут выделить очень большие средства, скажем даже – любые, если заказчик будет иметь гарантию на получение положительного результата.
Прохоров только ухмыльнулся и покачал головой. Непробиваемая логика странного симбиоза военных с бизнесменами.
– Вот именно, – согласно скривил губы профессор. – А результат мы им гарантировать не можем…
– Но ведь до сих пор нас финансировали едва ли не лучше, чем космические разработки! А сейчас что? Закрома прохудились, или система уже не заинтересована в получении оружия двадцать первого века? – Вадим даже встал со стула и начал прохаживаться взад-вперед по просторному кабинету Славгородского.
– Если хотите мое мнение, то мне действительно кажется весьма любопытной ваша теория о дельфинах, – утвердительно произнес профессор. – Но не я решаю финансовую сторону дела. Здесь ведь нужно вкладывать несколько миллионов долларов, фрахтовать подходящее судно, приглашать специалистов по дельфинам, оснащать судно очень дорогостоящей аппаратурой, – Славгородский последовательно загибал пальцы. – А потом… Кого из сотрудников вы хотите взять с собой? – неожиданно спросил он.
– Биолога, еще одного радиотехника, компьютерщика, – было похоже, что Прохоров успел проштудировать этот момент, так как отвечал без малейших раздумий. – Вот список пофамильно.
Вадим достал из кармана чуть помятый листок бумаги, сложенный вчетверо, и положил перед профессором. Тот внимательно пробежал его глазами и спросил:
– Но если я дам всех перечисленных людей, в том числе и Будулая, то кто все это время, пока вы будете шляться по морям и загорать, будет продолжать работать здесь, в Центре?
– Не знаю, – с вполне реальным безразличием повертел головой Прохоров. – Это не моя компетенция. К тому же мало шансов, что в ближайший год здесь вообще разработают что-нибудь более стоящее, чем уже сделано. Мы выжали максимум из имевшегося в распоряжении материала. Нужна свежая струя, иначе… Впрочем, зачем я все это говорю, вы и так прекрасно понимаете, – Вадим достал сигарету и закурил. – Когда можно ждать ответ?..
В течение месяца после получения Центром необходимой суммы в несколько миллионов долларов была полностью подготовлена экспедиция в район Бермудского треугольника, для которой выбрали военное научное судно «Пеликан», принадлежащее Северному флоту. На территории Мурманской в/ч 20368 оно было загнано в сухой док, быстро и аккуратно оборудовано всем необходимым, включая батискаф для глубоководного погружения, совершенно новую систему навигации, специальные приспособления для отлова дельфинов, палубный бассейн и многое другое. Обычно на подобное мероприятие уходит не менее полугода. В данном случае все работы завершились за семь недель. А затем «Пеликан» отправился
Тем временем на военном научном судне «Пеликан» совсем недавно пришлось заменить двух, внезапно сильно заболевших членов команды – радиста и одного из мотористов машинного отделения – на двух других, тотчас рекомендованных командиром Мурманской военной базы контр-адмиралом Шпарковым. Причем произошло все так быстро и внешне незаметно, что даже главный «куратор» проекта ничего об этом не знал, так как не получил своевременного оповещения об изменениях в ранее утвержденном списке команды.
Уговорить бравого «кэпа» в необходимости маленькой рокировки не составило никакого труда. Всю работу Шпарков проделал совершенно бесплатно, только ради благополучия кое-кого из близких родственников и из страха, что его недавние махинации с продажей пятидесяти тонн мельхиора норвежцам вдруг станут известны Главкому ВМФ России.
10
Балтийск встретил участников экспедиции порывистым ветром и проливным дождем. Тяжелые свинцовые тучи висели прямо над головой, изредка прорываемые белыми стрелами молний и каким-то чудом проскользнувшими сквозь плотную серую мглу потоками света. Прохожих на улицах почти не было, а те редкие, кого текущие дела заставили все же покинуть уютную теплоту жилища, старались как можно быстрее туда вернуться, отчего передвигались почти бегом, обходя все увеличивающиеся в размерах и покрывающиеся дождевой пеной лужи. Проезжающие машины оставляли на асфальте четкий отпечаток протектора, который через секунду уже размывался падающей на город с неба многотонной массой холодной воды.
После вынужденного ухода Балтийского флота из стратегически выгодных портов трех прибалтийских государств часть кораблей и подводных лодок перебазировались на север – в Санкт-Петербург, а другая – на юг, в Балтийск. Для пятимиллионного Питера пополнение из нескольких сот боевых единиц прошло почти незамеченным, ну а Балтийск с его населением в тридцать тысяч человек ощутил прибавление весьма отчетливо. И на плавучих, и на бетонных пирсах крупнейшей военно-морской базы России на Балтике все места для швартовки были заняты. Многочисленным СКР, МПК, МРК со звонкими, сразу запоминающимися названиями нередко приходилось швартоваться даже в несколько рядов – одно судно стояло непосредственно бортом к пирсу, а далее борт к борту еще два или три соизмеримых по водоизмещению кораблей. Когда Прохоров впервые взглянул на всю сосредоточенную на небольшом куске береговой линии военную мощь, то нашел, что Балтийск очень напоминает железного, ощетинившегося мачтами и стволами орудий морского ежа. Ядовитого морского ежа, перед которым отступили бы даже такие океанские флибустьеры, как мурены, акулы и осьминоги. Если бы смогли выжить в холодных, грязных и пропахших насквозь нефтью водах Балтийского моря, по сравнению со Средиземным собратом, по глубине и обитающему там животному миру более похожего на застарелую мутную лужу.
«Пеликан» стоял на самом конце длинного, уходящего далеко в море понтонного причала. Он не был похож на основную армаду «расквартированных» вокруг кораблей хотя бы тем, что корпус его и палубные надстройки были свежеокрашены в белый, а не традиционный для военных судов серый цвет. Вообще, складывалось впечатление, что это небольшое по размерам, но очень привлекательное на взгляд судно, только неделю назад было спущено со стапелей Николаевского или Североморского судостроительного завода. Каждая хромированная деталь блестела даже в такую скверную пасмурную погоду, каждый канат, который можно было заметить при беглом осмотре, был совершенно новым, и даже тяжелый толстый брезент, прикрывающий укрепленный на юте батискаф, тоже ни разу не пользованным. Курирующее экспедицию ведомство решило не мелочиться, готовя корабль, в течение пятнадцати лет уже интенсивно бороздивший соленые воды, к очередному походу в Атлантический океан. «Пеликан» выглядел как новый.