Дитя больших планов

Плотникова Александра

 В два длинных прыжка химер вылетел на девственный нетронутый снег.

 Замер. Прислушался и огляделся, потянул носом воздух. Несколько раз глубоко вздохнул полной грудью, мощной и широкой. Перехватил меч наизготовку, принимая исходную стойку. Холодный снег щекотал босые ступни, холодный воздух закручивался вокруг полунагого тела. Химер не чувствовал холода. Он на пару мгновений прикрыл глаза, а потом сделал первый легкий шаг и первый взмах клинком в пустоту. Похититель легонько загудел, распарывая плотный холодный воздух.

 Он перестал быть ребенком в тот день, когда, очнувшись в теплом коконе из одеял, заплетающимся языком спросил, куда подевалась Айрене, а

в ответ получил короткое: «Умерла». Его удержали только благодаря отравлению - из-за чудовищной слабости он с трудом мог оторвать голову от подушки. Он помнил, как это слово ударило его не хуже кузнечного молота прямо в лоб, а потом добила тишина. Вкупе с осознанием того, что этой маленькой смешной доброй девчонки-кошки больше нет. И нет как раз по его вине. Ведь это он в запале игры в салочки забрел в такие места, куда Равен строго-настрого запрещал ходить обоим - а значит, это его безответственность сгубила сестричку. Он лежал, слушал строго-сокрушенную, даже гневную местами нотацию Равена, и ему было наплевать - никакая нотация не могла сравниться с виной, которой он сам себя наказал. Из них двоих именно он, Каинар, был старше, сильнее, и все-таки опытнее. Ему полагалось защищать младшую сестренку, а он что? вместо этого он своей беспечностью убил ее. Не спасало даже знание того, что смерть есть всего лишь шаг к новому существованию и новому рождению. Он перестал разговаривать с отцом и матерью, на любой вопрос отвечая рыком. Хорошо еще, не бранью.

 Подавленный и мрачный, Каинар недели полторы лежал пластом и наотрез отказывался от еды - нутро не принимало ничего, кроме положенной Голодом крови, воды и разбавленного молока, которое мать вливала в него чуть ли не силой. Ну а когда химер встал, то поведение его отнюдь не стало лучше, он был зол и язвителен. Родителям только и оставалось, что стоически терпеть и ждать, пока он преодолеет свое горе. Но зато он без конца выпытывал у отца все, что тот знал о Хир-эн-Алден - в том числе и то, как их можно выследить и убить. Равен, конечно, отвечал, но при этом упрашивал быть осмотрительнее, и не кидаться с головой в планы мести рептилиям.

 Похититель в руках со свистом и воем разрывал воздух, при этом глазницы черепа в гарде разбрасывали голубоватые отсветы. Все движения тренированного тела были точны и лаконичны - ни одного лишнего финта или выверта, ни одного прыжка. Только неширокие скользящие шаги по снегу, да четкие удары и выпады тяжелого меча. Мыслей быть не должно. Нигде. Ни о чем. Никаких. Только тело и оружие.

 Но сосредоточения и спокойствия добиться никак не удавалось - оно разбивалось о ворох мыслей и воспоминаний с высоким хрустальным звоном. Слишком много. Но он усердно продолжал скользить по двору, желая, чтобы тело запросило пощады... Получалось не очень. Химерье тело часами способно было метаться по двору в пляске с оружием. Разогревшись, он не чувствовал даже мороза. Час, два, три... Уже встало солнце. Пару раз на крыльце появлялась мать - не иначе, позвать завтракать, но, видя его увлеченность и отрешенную строгость, не решалась окликнуть и уходила.

 Человека он заметил еще до того, как тот попал в поле зрения. Он услышал тихие шаги и дыхание. Он учуял плотную собранную в тугой комок силу вокруг пришельца. Но - даже не соизволил повернуть головы в его сторону, продолжая исполнять четкий воинский танец. Поглазеет любопытный, да сам уйдет от греха подальше. Каинару нисколько не хотелось тратить свое время и внимание на праздного зеваку. Однако, человек отчего-то уходить не спешил, взгляд его становился все настойчивее, все назойливее. А еще от него веяло растерянностью и страхом.

 Солнце

поднялось уже довольно высоко, когда химеру это надоело: пристальный взгляд незнакомца шершаво елозил по нему и невероятно раздражал. Каинар завершил очередную связку, ласково погладил клинок, и только тогда обернулся, устремив холодный равнодушный взгляд прямо на стоявшего за деревьями незнакомца.

 Не решавшийся все это время показываться из-за деревьев Марфайрус вздрогнул, встретившись взглядом с желтыми глазами неизвестного ему существа. Мысли, до сего момента растерянно мечущиеся, замерли, оставляя торжественную тишину. Он пришел сюда, потому что его все больше и больше снедали подозрения касаемо честности Равена Каариса, пришел, потому что провожал недавно девочку, говорившую о братике... Вот теперь он видит это существо, зверя в получеловеческом обличье, и шевелится в памяти что-то неясное, пытается узнать то, что видит, и не может...

 "Великий Вещий...что это?"

 Странное существо выглядело одновременно притягательным и пугающим. Плавно-четкая очерченность движений хищника, сытого, сильного, уверенного в себе, быстрая легкость и в то же время несуетная неспешность... Золотисто-смуглая от солнца кожа, покрытая сетью тонких, почти незаметных шрамов, и огромные когти, ухоженно блестящие черным глянцем. Странные рога от висков, глаза, светящиеся ярким золотом, отрешенные, холодные и смотрящие в упор.

 Марфайрус уже хотел было развернуться и уйти, чувствуя, как мурашки толпой бегут по спине, но вдруг из дома вышел Равен Каарис - немного сонный, взъерошенный, в свободной тунике - спокойно подошел к зверю, встал, скрестил руки на груди и что-то тихо проговорил.

 Существо чуть повернуло в сторону Ветряника заостренное подвижное ухо, скосило янтарно-золотой глаз и неслышно ответило. А потом кривой черный коготь уперся прямо в Марфайруса. Существо что-то проговорило, и его уши вопросительно встали торчком.

 Равен вздохнул, повернулся к Хранителю Смерти. Он, давно уже знал о его присутствии и по пути все измышлял, как лучше объяснить и с чего начать...

 - Марфайрус... Ну, проходи, раз уж пришел.

 Старый маг шагнул вперед, неторопливо приблизившись. Незнакомое существо, своим присутствием теребившее какие-то закоулки памяти, отступило на пару шагов назад и вскинуло меч на плечо.

 - Кто это, ата? Твой знакомый?

 - Это...Марфайрус, Каинар. Хранитель Смерти, - кивнул вемпари.

 - А-а, - равнодушно сказало существо.
– Понятно. Мне идти к Колоннам?

 Бедняга маг задохнулся от неожиданности и отшагнул назад, чуть не запутавшись в собственном одеянии. Испуга и изумления не могла скрыть даже всегдашняя холодная траурная маска.

 - К-Каинар?.. Но... Как? Не... невозможно!

 Равен шевельнул крыльями:

 - Иди-иди, только недолго...
– он шагнул к хранителю.
– Марфайрус... это... действительно Каинар. Точнее, таким его сделал Мобиус... но Колонны не отвергли его - он остался нашим Хранителем Равновесия.

 Существо презрительно-насмешливо фыркнуло, ощерив в, так сказать, улыбке, все шесть жутковатого вида клыков, кивнуло Равену и скрылось в доме. С пару минут Марфайрус потрясенно молчал, а потом накинулся на крылатого:

 - Какого хильден, Равен?! Ты все это время все знал и молчал?!

 - А что мне оставалось делать? Когда я его нашел - он умирал, и был уже... в таком состоянии. Как я мог его показать Кругу? Подумай сам...

 - И ты молчал и врал, - сцепил руки на животе Хранитель Смерти.
– А мы уже больше двух лет «ищем». Очень хорошо.