Дитя льдов
Шрифт:
— Да, знаю, — ответила Джина. — Это долгая история, мистер Сайбли. И грустная.
В аэропорту Джо с Кэтрин ждал неприятный сюрприз.
Едва они выбрались из такси, к ним подбежала журналистка, за ней по пятам следовал фоторепортер.
— «Меридиан ньюз», — представилась журналистка. — У вас есть новости о Джоне Маршалле?
— Нет, — ответила Джо, щурясь от вспышки.
— Как самочувствие Сэма, мисс Харпер?
— В норме. Состояние стабильное.
— Вы обе летите в Канаду?
— Нет. Летит только мисс Таккирук.
Джо
— Я хочу сделать заявление. Джон Маршалл не знает, что мы его ищем. Если мы найдем его и он примет решение вернуться, это будет замечательно. Но если мы не сумеем отыскать его вовремя или… или обстоятельства сложатся как-то иначе, вины его в этом не будет.
Голодная бухта. Полдень. Джон Маршалл стоял на единственном в округе возвышении. За его спиной расстилалась бесцветная пустошь, там и тут залитая водой — в результате таяния льдов среди камней образовались сотни озер.
Джон посмотрел на восток. До самого горизонта, насколько хватало взгляда, простиралась голая равнина. Нигде не было видно ни животных, ни растительности. За три дня Джон прошагал около шестидесяти километров, и теперь ноги у него горели. Он поставил палатку, но сейчас, глядя на нее со стороны, видел, что сделал это небрежно — полог трепыхался.
Джон сел. Камень под ним заскрежетал, словно раздавленный фарфор. Последние силы оставили его, и он свернулся калачиком, не обращая внимания на комаров, зависших над ним темной тучей. Лицо его вспухло от укусов. Но это не имело значения. Он перестал воспринимать боль и больше уже не обращал внимания на жажду.
Джон перевернулся на живот и закрыл глаза.
Лейтенант Шватка, участник одной из многочисленных экспедиций, посланных на поиски Франклина, в 1879 году назвал это место Голодной бухтой. Он тогда думал, что нашел следы последних уцелевших моряков с кораблей Франклина. Эскимосы сообщили ему, что они обнаружили трупы белых людей, часы, ружья и порох.
Некоторые утверждали, что Крозье добрался до острова Монреаль, расположенного в самом устье реки, но Джону в это верилось с трудом — от Голодной бухты до острова Монреаль пятьдесят километров, и он плохо представлял, как мог Крозье преодолеть такое расстояние, если уже здесь ему пришлось выпрашивать У местных жителей тюленье мясо. Нет. Он умер здесь. В этом самом месте.
Джон повернулся на бок и открыл глаза.
Путешествие оказывало на него очищающее воздействие. Он радовался тяготам, потому что они позволяли забыть о неприятных мыслях. Вторая ночь выдалась дождливой. Вода проникла в палатку и он проснулся насквозь вымокшим. Утром он пошел. Еще месяц, думал Джон, и опять наступит зима. Он сел и стал ждать.
Ему вспомнился отец. Он ведь так хотел рассказать ему о Кэтрин, но не решился. В этом его главная беда — в неумении открыться другим людям. Только Кэтрин видела его истинное «я». Понимала его отчаяние, хотела его любви. Любила его таким, какой он есть.
После смерти Дуга Джон не мог заставить себя встречаться с ней Видеть ее всепрощающий, понимающий взгляд было выше его сил. Сам он
Нечего дать Кэтрин…
И все же она готова была пройти с ним весь этот путь до конца.
Джон дотронулся до лица и удивился, почему оно мокрое. Потом сообразил, что лицо его мокро от слез.
День угас. Свет в считанные минуты сменился мраком, а потом полил дождь Ветер холодными иглами впивался Джону в лицо. Он больше не видел льдов в океане. Не видел изрытую впадинами землю позади себя.
В конце концов Джон перестал понимать, где находится. Он сообразил, что стоит на четвереньках, но не мог вспомнить, что ищет. Он закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. У него кровоточила ладонь. Он порезал ее, когда что-то искал. Ему показалось, что он нащупал какой-то предмет цилиндрической формы.
Джон лег у входа в палатку и, не шевелясь, смотрел в ту сторону, откуда пришел. Где-то в море дрейфовал «Эребус». Возможно, он увлек за собой и «Террор». Эскимосы сказали, что один из кораблей развалился на берегу острова Кинг-Вильям, куда его вытолкнули льды. Второй корабль, почти невредимый, они нашли дальше к югу. Эскимосы поднялись на борт и обнаружили там труп белого человека. С палубы на лед был спущен трап, около него они заметили следы двух человек. Эскимосы оторвали всю металлическую обшивку, какую могли, и от этого корабль затонул.
Его останки находились где-то на дне моря, на которое сейчас смотрел Джон. Где-то на дне лежали и два паровоза. Они так и будут лежать там, даже когда сгниет все остальное. Отец всегда мечтал добраться до них. Вот это был бы успех, говорил он. Мечтой всей его жизни было спуститься на дно моря к останкам «Эребуса» и «Террора».
Джон встал, размышляя о лежавшем на дне пролива «Эребусе». У его ног пенилось море.
— Отец, — произнес он. Плеск воды заглушил его голос. Он упал на колени. — Я не могу найти тебя. Помоги мне, отец. Никак не могу тебя найти.
Тишину ночи нарушило тарахтенье лодочного мотора.
Они проделали длинный путь вдоль побережья, и теперь дождь вынудил их сойти на берег. Только настойчивость одного человека заставила их заплыть так далеко.
Днище заскрежетало по гальке. Из него выбрались три человека и сразу же вытащили лодку на берег. Сквозь шум бури до Джона донеслись обрывки слов. Одна из фигур направилась к нему.
Сквозь сон ему не сразу удалось разглядеть, кто это.
На самом деле, кроме него самого, здесь никого не было. Он видел этих людей только потому, что хотел их видеть.
Человек опустился возле него на колени, откинул с головы капюшон. Это была женщина, по ее волосам струилась вода.
Эти волосы. Они такие черные…
— Джон, — произнесла женщина. — Джон…
Он закрыл глаза, благодаря судьбу за то, что эта женщина явилась ему в самом ужасном из кошмаров.
Она обняла его, приподняла его голову.
— Слишком далеко, — сказал Джон. — Из такой дали не возвращаются.
— Пусть далеко, — отвечала женщина, — мы пройдем этот путь вместе.