Дитя платонической любви
Шрифт:
Олимпиада Петровна от волнения покрылась малиновыми пятнами.
– Понимаете, случилась неприятная вещь… – не знала она, как приступить к разговору.
– А что это вообще была за девушка? – солидным басом спросил Дуся.
– Представьтесь, кто вы? – внимательно пригляделась к гостям женщина в брючном костюме. – И почему вас интересует Ирина?
– Простите, если мы спрашиваем, значит… значит, это кому-то нужно. Мы бы не стали прорываться к вам сквозь такую охрану, если бы это не было делом первостепенной важности.
Олимпиада
– Ирина у нас училась все десять лет. Ничего плохого о ней сказать не могу. Оценки у нее были неплохие. Правда, до медали недотянула, но мне кажется, если бы ей создать условия…
– А что у нее за условия такие были? – спросила Олимпиада Петровна. – Накормлена, одета, получай да и получай медали! Мы вот, помню, раньше как – с утра картошки натрескаешься…
Женщина вежливо кашлянула, но тираду посетительницы прервала:
– Конечно, про сытость ничего сказать не могу, однако, как бы это выразиться… Видите ли, сейчас очень много дополнительной литературы, необходимых пособий, которые нужны при обучении, но их должны покупать родители. А для таких знаний, которые требуют с медалистов, этих пособий еще больше. Сейчас вот компьютеры почти у каждого… У Ирины ничего такого не было. Конечно, она у кого-то просила, бегала в библиотеку, однако…
– Ну мы поняли, медаль ей улыбнулась, – вклинился Дуся. – А вообще какая она была, Ирина? Дружила с кем?
– А вообще… Знаете, неплохая девчонка, и подруги у нее были, только к концу школы она стала… я не знаю, как это назвать… Какая-то у нее черта появилась – все на деньги мерила.
– Так и что? – затараторила Олимпиада Петровна. – Сейчас жизнь такая пошла: куда ни кинь – всех только по деньгам и меряют! Вот пошла недавно за курицей…
– Мама! – не выдержал Дуся. – Женщина нам не про это…
– Я не про это. Понимаете, в их возрасте все как-то чище должно быть, что ли… А у Ирины… создавалось ощущение, что она из-за денег могла бы пойти… на многое.
– О господи… И на убийство? – охнула Олимпиада Петровна.
– Вы спрашивали про подруг? – увела разговор в другое русло женщина. – У нее была подружка Дина Попова. Я ее видела в магазине «Айболит», она там работает. Если хотите что-то узнать поточнее, обратитесь к ней.
– Дуся! К «Айболиту»! – стремительно вскочила Олимпиада Петровна.
Дуся тоже поднялся.
– До свидания, было очень приятно…
На выходе им наперерез снова выскочила бдительная старушка.
– А краску отдали? – не успокаивалась она. – Я выходила на улицу, глядела, нет там никакой машины. Где она?
– Кто, бабушка? – ласково уставился на старушку Дуся.
– Так краска же! Хотели ж краску…
– Спасибо,
На улице она то и дело поучала сына:
– Дуся, ты, главное, умные вопросы задавай. Вот мы у этой женщины даже имени не выяснили! А все ты! Я только собралась эдак ловко обронить: «А вы, случайно, не Марии Федоровны сноха? Как вас по батюшке?» – а ты давай вопросами сыпать! Прямо непростительное недержание! Теперь я допрос вести буду. И не влезай.
Дуся мать даже не слышал. Он уже выстроил цепочку с красивыми вопросами и теперь думал, в какой бы позе ему усесться при допросе этой Поповой. Наверняка надо немного склонить голову… нет, все не так, нужно чуть нагловато улыбаться, и тогда девчонка ничего не утаит. Или…
– Дуся! Да что у тебя с физиономией? Что ее всю кособочит-то? Знаешь, сынок, такое нервное напряжение тебя подкосило. У тебя уже спазмы лицевых мышц! Пожалуй, иди домой, а я уж сама с допросом-то… Да, и не забудь выгулять Душеньку!
Дуся и не подумал повернуть к дому, хотя за лицом теперь стал следить – спазмы ему были сейчас не ко времени.
Магазин «Айболит» искали долго. Это был и не магазин вовсе, а так, небольшой павильон ветеринарной лечебницы. За грязной витриной скучала женщина лет пятидесяти, с пережженной химией на голове. Женщина из газетного пакетика выуживала семечки и плевалась шелухой в кулак. Завидев вошедших, она лениво стряхнула с одежды шелуху и изобразила дежурный оскал:
– Здрасть. Чего хочете? – сверкнула продавец воспитанностью. – Вам что-нибудь от блох или от глистов?
– Мама, тебе от чего? – растерялся Дуся.
Матушка гневно метнула молнию и строго сообщила:
– Мы хотим видеть Попову Дину. Сегодня она работает?
Женщина мгновенно переменилась.
– Сегодня я работаю, разве не видно? А вашу Динку мне и самой бы не мешало увидеть! Из-за нее уже какую смену без выходных!
– Она что – не выходит на работу? – насторожился Дуся.
– А чо – не видно? Конечно, не выходит! Она ж у нас барыня! Хочет – выходит, не хочет – не выходит! И все ей сходит с рук. А вот я один только раз неделю прогуляла, так меня потом чуть с позором не выставили! – обиженно надулась продавец и снова достала пакетик с семечками.
– А если с ней что-то случилось? – печально спросил Дуся.
– Да у ней каждую неделю случается! – взорвалась продавец. – Вот в прошлую неделю два дня не появлялась, потом пришла, нашему хозяину на грудь кинулась, а тот, дурак, и растаял! И ничего! И никаких наказаний! А я неделю не была, пришла и тоже было туда же – к хозяину на грудь, так он меня, негодяй, даже к телу не допустил! Чуть не уволил без выходного пособия!
– А вы не знаете, к Дине никто не приходил в последние дни? – спросила Олимпиада Петровна.