Дитя заката
Шрифт:
– Ты будешь так занята, что время пролетит незаметно. Где бы мы ни были, никто нам не помешает мечтать друг о друге, о свадьбе.
Мы провели прекрасный уик-энд в лодке, было уже настоящее лето. Мы причалили к берегу, и пока Джимми ловил рыбу, я плавала. Миссис Бостон снабдила нас различной снедью, очень вкусной. Небо стало пурпурным, а океан светился. Мы сидели в лодке, и волны несли нас к берегу. С моря на побережье Катлеров открывался очень живописный вид.
– Какое блаженство! – воскликнул Джимми. – Я уверен, мы будем счастливы! Только если ты не будешь работать по двадцать шесть часов в сутки.
– Ах, Джимми, я никогда не буду такой.
– Ты это сейчас обещаешь. Но я видел, как ты бегала по гостинице, разговаривала по телефону с каким-то министром, подписывала какие-то бумаги. Не давай обещаний, которых не можешь исполнить.
– Я стараюсь хорошо делать свою работу. Видишь ли, на мне, мистере Дорфмане и мистере Апдайке лежит огромная ответственность. Но для тебя у меня всегда найдется время. Только сейчас, прошу тебя, Джимми, не говори об этом.
Он улыбнулся и поцеловал кончик моего носа.
– Хорошо, все будет так, как ты захочешь, миссис Лонгчэмп.
Я рассмеялась, и мы стали мечтать о предстоящем медовом месяце.
– Я хотел бы провести его в Кейп-Коде. Папа говорил, что в это время года там замечательно, он хотел отвезти нас туда, – сказал Джимми.
– Папа Лонгчэмп готов был отправиться на край света, безумные проекты и неисполнимые желания переполняли его.
– Кейп-Код для него был землей обетованной, он ни разу не был там, но мы обязательно там побываем.
– Да, Джимми! Но как долго ждать!
Я с головой ушла в дела, это скрашивало боль разлуки. Этим летом Филип и Клэр Сю каникулы проводили за границей со своими студенческими группами. Я была рада не видеть рядом с собой Клэр, особенно после того, что она сделала с Кристи, хотя она по-прежнему отрицала свою причастность к этому глупому, бессмысленному происшествию. Я представляла, что будет, если она снова приедет домой. Мне слышались все возможные и невозможные издевательства, которыми она так любит разбрасываться: «Этот вояка предстанет пред алтарем в форме и на вопрос: «согласны ли вы взять в жены...» гаркнет: «так точно». А об обручальном кольце она обязательно скажет: «Ах, какая тонкая работа. Оно, должно быть, вырезано из бутылки, а Джимми, наверное, думал, что это бриллианты». И, угадывая ненависть в моих глазах, она радостно засмеется и уйдет.
Она становится все более алчной и невыносимой, на каждом углу она трезвонит о том, что у нас нет общей крови.
Хотя есть нечто общее в нашей внешности – светлые волосы, голубые глаза, которыми мы были обязаны матери, противоположность характеров была очевидна, мы были разные, как небо и земля.
Клэр Сю продолжала усиленно бороться с лишним весом, хотя ее массивная фигура была более представительной, чем моя, ей это особого удовольствия не доставляло. Все же, когда дело доходило до сладостей, она теряла над собой контроль, при всем этом она вела бурную половую жизнь, и в ее спальне постоянно слышались чужие голоса.
Филип отлично учился, в школе был капитаном футбольной команды, получал замечательные отзывы преподавателей и являлся особой гордостью матери.
Оба они состоянием своего отца не интересовались, относились с полнейшим равнодушием. Я же пыталась помочь ему, надеялась, что это временное помешательство скоро
Рэндольф был очень привязан к ней, он часами сидел возле ее кроватки и беседовал, как будто ей было уже лет двадцать.
Мистер Дорфман заявил, что многие проблемы с отелем решатся сами собой, и он был прав. Бабушка Катлер вывела отель на орбиту, как космический корабль, и все его системы работали безукоризненно и четко до настоящего момента.
Время от времени многие постояльцы говорили, как они скучают по бабушке Катлер, и мне приходилось делать вид, что я тоже скучаю. Завсегдатаи отеля рассказывали прелюбопытнейшие истории, правда, обильно пересыпали их эпитетами «добрая» и «заботливая». Нетрудно догадаться, кого они так называли. Конечно, бабушку, только тридцать лет назад. Все они твердили о той чудесной ауре теплоты, которой она окружала всех. Все говорили, что гостиница Катлеров стала для них родным домом. Как могла эта женщина быть настолько двуликой – невероятно!
При всей ненависти к бабушке я усиленно изучала методы ее работы, перечитывала переписку. Естественно, во всем этом не было и намека на ту жестокую старую ведьму, какой запомнилась мне бабушка. Комната ее находилась наверху, над комнатой Рэндольфа. Как и в день ее смерти, платья, аккуратно повешенные в шкаф, украшения в шкатулке, парфюмерия, разбросанная на туалетном столике.
Я не могла без содрогания проходить мимо этой комнаты, это была игра с дьяволом, но меня тянуло туда. Я боролась с любопытством, но все же оно победило, и однажды я попыталась войти в эту таинственную спальню, но дверь оказалась закрытой.
– Почему комната бабушки Катлер заперта? – спросила я у миссис Бостон.
– Мистер Рэндольф запер ее, ключ у него, мне не хочется говорить на эту тему. – По ее лицу было заметно, что разговор ей действительно неприятен.
Через некоторое время я забыла об этом разговоре, так как у меня было много своих забот. Я все более углублялась в дела отеля. Однажды ко мне зашел мистер Дорфман. Он, по-видимому, хотел похвалить меня за оперативность, с которой я выполняла свою работу.
– Гости говорят, что вы тактичны, добры и очень похожи на свою бабушку. – По моему лицу нетрудно было догадаться, что комплимент мне не пришелся по вкусу. – Они обожают, когда вы прогуливаетесь с Кристи в парке. Некоторые из клиентов вспоминают своих внучат. Очень умное решение.
– Кристи любит людей, это не имеет никакого отношения к бизнесу.
– Замечательно, – воскликнул он, – вы делаете только то, что естественно, миссис Катлер поступала точно так же. Она непосредственно общалась с гостями, общение делает это место особенным для них, создается впечатление, что все по-прежнему.
– Вы думаете, по-прежнему? – спросила я.
– Думаю, все идет замечательно. Мы не ставим никаких рекордов, но и не опускаем планку. Поздравляю. Вы защитили диплом университета «Побережье Катлеров».