Длинная тень греха
Шрифт:
Два дня, которые они милостиво отпустили этому ухарю на размышления. Завтра вечером они снова позвонят ему и назначат день и место для передачи денег.
Сколько именно, Писарев уже знал. Ему осталось узнать, куда и когда.
Вот тут-то и начиналась настоящая загвоздка.
Галка хотела, чтобы передача денег произошла в людном месте. Чтобы человек, явившийся с сумкой, стоял под рекламным щитом на их городской площади в час пик.
Там в это время было настоящее столпотворение. Народ сновал туда-сюда, толкался локтями, наступал на ноги, дышал в затылки. Там, она считала, очень легко затеряться
Садиков категорически возражал.
Чтобы белым днем, на виду у тысячной толпы творить беспредел с шантажом?..
Это чистый идиотизм, да и только! Толпа толпой, но скрыться будет очень проблематично. Кто знает, может, каждый второй на этой площади будет человеком Писарева. Переодетый в обывателя работник его службы безопасности, к примеру. Или этот старый пень вообще органы давно подключил, что тогда?! Тогда им вообще кранты! Повяжут в любом месте, в любое время…
Нет, он был за другие методы. За более цивилизованные. Он предлагал Галке открыть счет в банке в каком-нибудь крупном городе. И потребовать перевод денег на этот счет. И все! Безопасно, безболезненно и, главное, беспроблемно. При этом, правда, счет должна была открывать Галка. Потому как… Он не мог, потому что… Ну, трусил он, да, и что с того!!!
Но Галка уперлась и ни в какую. Никаких банков, никаких счетов, верещала она вчера вечером в его доме.
Кулаками об стол стучит! Головой трясет. Разлохматилась, будто ведьма какая-то. Ну, не верит она российской банковской системе, влетев со своим мужем по-крупному, чего же так орать-то! Нужно тогда придумать другой вариант. Пускай не банк, пускай что-то еще. Но только не городская площадь и не средь бела дня!
Он же потом так и будет от каждого шороха вздрагивать и к чужим шагам за своей спиной прислушиваться. Паранойей заболеет, что тогда?! У него и так первые признаки уже наметились.
Садиков, отмахнувшись от воспоминаний минувшего вечера, остановился у кухонного окна. Выглянул на улицу, отодвинув штору, и нахмурился.
Черт! Может, это и не паранойя? Снова эта машина. Дурацкая старая «Хонда» с отваливающимся бампером еще вчера показалась ему подозрительной. Он, помнится, вышел за хлебом. Да, точно! Они в который раз за день повздорили с Галкой, и он ушел из дома, чтобы не разругаться окончательно. Он ушел, а она осталась. Забралась в ванну, вспенив из вредности полфлакона его дорогой пенки. Так вот он шел себе, шел, посвистывая под нос, и вдруг взгляд уперся в этот самый раздолбанный бампер, прикрученный с двух сторон толстой алюминиевой проволокой. Это было…
Это было возле супермаркета, точно.
Сима обошел машину, нахально ткнувшуюся заляпанными фарами ему почти в колени, и, никак не выражая протеста или недовольства, направился в магазин. Там он долго бродил. Что-то клал в тележку, потом возвращал обратно на прилавки, затем снова заполнял тележку почти до верху.
Часа полтора ходил по огромному магазину. Потом расплатился, подхватил тощенький пакетик с хлебом и молоком, все остальное ведь опять рассовал по полкам. Вышел на улицу и тут снова эта машина. Нет, на этот раз она на него наезжать не стала. Стояла на прежнем
Чего, спрашивается, эта «Хонда» там стояла все то время, что он гулял по магазину? И с чего, стоило ему выйти, вдруг завелась?
Потом машина из поля его зрения исчезла. И Сима Садиков слегка успокоился. Шел, не торопясь, домой. Обдумывал всевозможные варианты получения денег от Писарева, как вдруг, бац — опять! Опять эта машина попалась ему на глаза.
Он сворачивал за угол своего дома, да. Сворачивал, значит, ни о чем таком не думал гадком. Скорее, даже о приятном. И если уж честно, то подумывал, как и на что он потратит заработанные почти что честным трудом деньги.
Думал себе, думал. Никого не трогал и не обгонял, как снова ему наперерез, почти у самого подъезда, эта «Хонда». Ошибиться ему очень бы хотелось, но ошибки не было. Машина была все той же: старой, с прикрученным проволокой бампером, с заляпанными номерами. Это для маскировки — решил он тогда сразу, похолодев душой и телом. За ним точно следят! Вопрос: кто?!
Был бы Сима Садиков чуть посмелее, он бы запросто подошел к тачке, стукнул в тонированное до непроницаемости стекло и попросил бы закурить, скажем. Водителю ничего не оставалось бы, как стеклышко-то опустить. И тогда-то его, Симино, любопытство было бы удовлетворено. Но…
Но Сима Садиков был страшным трусом. Он почти бегом помчался к своему подъезду. Не дожидаясь лифта, ринулся вверх по лестнице к себе на этаж. И едва переступив порог, застонал с причитаниями:
— Все!!! Это конец!!! Все!!!
Утешать его, как оказалось, было уже некому. За время его отсутствия Галка успела принять ванну и убраться восвояси. Пришпилила короткую записку на зеркало: до завтра, и смылась. И это как раз тогда, когда он в ней больше всего нуждался!..
Почти весь день Садиков промаялся от тоски и безделья. Ходил из угла в угол. Пробовал даже что-то готовить, но только испортил продукты. Салат получился кислым. Мясо пересушенным, а бутерброд, которым он, в конце концов, решил утолить свой голод, показался и вовсе отвратительным на вкус. В общем, уснул Сима голодным.
А проснувшись, снова обнаружил эту машину под своими окнами.
В маете и голодных стенаниях прошел еще один день. Садиков боялся подходить к окнам, обходя их почти за метр. Когда же, ближе к вечеру, подошел, то глазам своим не поверил. «Хонда» исчезла!
— Еду ужинать в ресторан! — вдруг решил он, когда часы отмолотили маятником десять вечера. — Стану я прятаться. Как же!
Сима побрился, тщательно и долго наряжался, прокрутившись возле зеркала минут сорок. Взял из тайника на всякий случай приличную сумму и вышел из дома.
На подъездных ступеньках он простоял достаточно долго, осматривая всю прилегающую к дому территорию. Не забыл и про ангары, глянул и туда, и тут же поежился. Оттуда!..
Как раз оттуда все и началось! То ли к худу, то ли к добру? Пойди теперь догадайся.
Ничего неприятного и постороннего не обнаружив, включая отвратительную «Хонду», Садиков прошел неторопливой походкой к своей машине. С вальяжной же неторопливостью загрузился в нее и поехал в ресторан «КРЭДО».
Ресторанчик был небольшим и недорогим, что ему очень нравилось, но в то же время достаточно модным.