Длинные руки нейтралитета
Шрифт:
Вышли, разумеется, на парусах, но уже через час давление пара поднялось до нормы. Огромные колеса завертелись. Гулко шлепая плицами, 'Одесса' шла почти в фордевинд со скоростью девять узлов: бриз силой не более двух баллов мог наполнить паруса, но, конечно, не способствовал достижению полной скорости.
Альбранд мимолетно оглянулся на корму. До 'Крыма' было не более трех миль; он тоже дымил трубой, выжимая из машины все возможное.
И тут в дело вмешался третий корабль.
– Бьюсь о заклад: выдает все семнадцать узлов, - сказал очень тихо старший помощник.
– Не приму пари, не ждите, - отозвался командир.
– Флажный сигнал, ваше благородие, - выкрикнул сигнальщик с грот-марса.
– 'Иду на Кинбурн, следуйте за мной'.
– Накрылась наша разведка, - пробурчал Альбрандт. Уточнять, чем именно накрылась разведка, он не стал, справедливо полагаясь на догадливость старпома. Вместо этого прозвучала команда:
– Держать на вест!
Через час 'Херсонес' превратился в пятнышко на темном горизонте. А еще через полчаса его и след простыл.
– 'Морской дракон' за кормой!
– заголосил сигнальщик еще через два часа. Ему не нужно было напрягать зрение: на фоне светлеющего неба корабль Семакова было легко разглядеть.
Офицеры глянули и обменялись мнениями:
– Да уж, его ни с чем не спутаешь. Эка летит над волнами!
– Двадцать пять узлов, когда не больше.
– Обгонит и 'Херсонес', минут сорок ему на это.
Надобно заметить, что Семаков оказался единственным из командиров, команда которого не была в полном сборе. Он, конечно же, сразу послал за лейтенантом Мешковым, а заодно изловил раннего посетителя причала и отрядил его в качестве гонца к Мариэле, вручив для передачи кожаный футляр. Шестилетний порученец получил за это неслыханно щедрое вознаграждение в размере пятака.
Нетрудно догадаться, что 'Морской дракон' вышел из всех четырех кораблей последним. Командир злился от этого на весь мир, но в первую очередь на себя самого.
До Кинбурнской крепости было двести миль.
Гонец проявил наивысшую добросовестность: заявился на дом к госпоже доктору, узнал, что она уже направилась в госпиталь, доскакал до главного входа. Там его остановили бдительные охранники, которым было заявлено, что, дескать, письмо надо доставить госпоже Марье Захаровне. Охранник вручил футляр лично, а Мариэла, в свою очередь, дала копейку для передачи гонцу.
Читать с утра личное письмо, даже от наставницы, было, понятно, некогда. Футляр так и лежал на столе, дожидаясь адресата, вплоть до обеденного перерыва. Мариэла не боялась, что содержание станет известно
Весьма почтенная прочитала письмо, нахмурилась, еще раз перечитала строки, написанные не особо аккуратным почерком наставницы. Письмо было личным, но затрагивало интересы всей группы и Тихона впридачу. Мариэла плотно сжала губы и в третий раз прочитала отдельные места. Ей стало ясно, что как раз Неболтай до поры не должен знать о содержании послания. И тонкая рука дослала письмо в футляр, убрала его в ящик стола и дважды повернула ключ в замке.
– Михаил Григорьевич, собери команду на палубе и расскажи, куда идем и на что. Потом прикажи всем, кто не на вахте, отдыхать. Прислуге картечницы потом поставь задачу.
– Слушаюсь.
Прозвучало чрезмерно официально, но командиру было решительно некогда думать на эту тему.
Команда выстроилась на палубе. Фрол пристроился к левому флангу: он был небольшого роста и строй не портил.
– Вот что братцы: дело предстоит непростое. Мы идем на Кинбурн, а там нас ждет бой с эскадрой в пятнадцать вымпелов, в которой будет не менее трех пароходофрегатов и три броненосца. Они готовятся уничтожить Кинбурнскую крепость. Наша задача: этому помешать... Кроев!
– Я!
– Я вижу, ты хотел спросить. Задавай свой вопрос.
– Ваше благородие, а что такое броненосец?
– Винтовой пароход, закованный в броню. Парусов, может, вообще не несет. Обшит стальными листами с бортов по пяти дюймов... ну, вот такой толщины, - Мешков показал ладонями, - палубная броня потоньше. Вот такая.
Кроев выразил опасливое и нецензурное мнение о подобной защите.
– Да еще шестнадцать пятидесятифунтовых орудий, - продолжил Мешков, - и еще сколько-то поменьше. Но нам и тяжелых хватит. Вот почему задача такая: сейчас отдыхать, а в бою будем действовать наскоками, чтоб не попасть под ядра с бомбами и дать отдохнуть подносчикам. Наши гранаты могут задать жару, будьте благонадежны! Еще вопросы? Неболтай, Пятаков, Оглоблин - остаться, остальным р-р-разойтись!
Казачок, в отличие от матросов, догадался, зачем он зван, но сохранил непроницаемую физиономию.
– Приписной Неболтай, ваша первая задача: обучить заряжающих набивке лент пулями. Вторая: если придется бить по пароходу, то целиться по верхней части колеса. Там колеса сверху укрыты кожухом из тонкого железа, его ваши пули пробьют без труда. Разбить одно колесо - корабль, считай, вдвое потеряет в боевой силе. Если парусник... слушать команду, конечно, а без нее лучше бить по мостику. Оставь корабль без офицеров - сами понимаете, что будет. Но броненосцы не трогать, эти пули бортовую броню не возьмут.