DmC: Рожденные свободными
Шрифт:
Губы Аркхама двигались, в то время как глаза были абсолютно неподвижны.
— А меня все же заставили ее надеть, как и брюки. Иисусе, я был очаровательным маленьким ублюдком из церковного хора! — он сложил ладони, словно бы читал молитву, гетерохромные глаза закатились так, что Данте мог видеть розоватые нити сосудов в белках.
Парню вдруг пришло в голову напугать этого сукиного сына так, чтобы он не смог больше вернуть глаза на место, но тяжелое дыхание Спайка, обжигающее левую щеку, заставило Данте отказаться от столь интересной идеи.
Глаза
— Потом мне пришлось надевать этот костюм каждый день, когда они приходили ко мне в комнату со стеклянными стенами. Мои предки, — он вышагивал рядом с пленниками, и остановился возле Бруно, который, казалось, клевал носом, задвинув все проблемы в дальний угол: — Вот. Батя вел себя практически так же, когда я говорил ему, что они с матерью пришли не одни.
— Не одни? — вырвалось у Кэт. — То есть вы видели?..
Отец Аркхам по-птичьи повернул голову в сторону девушки и суетливым шагом приблизился к ней.
— И ты тоже смогла увидеть их? — доверительно спросил он.
Кэт медленно кивнула, понимая, что перед ней такой же медиум, как и она сама. Разве что Аркхаму, в отличие от Кэт, все же промыли мозги, сделав его абсолютным психом. Наверняка парень сбежал из Института Ата, прихватив с собой других пациентов, и сумел привлечь еще много сумасшедших из других городов.
— О да, мы были правы, дети мои! — воскликнул Аркхам, разворачиваясь к зрителям: — Они были среди нас еще до Судного дня! Да, сука! — он подпрыгивал и пританцовывал как ребенок, получивший на Рождество желанную игрушку. Толпа неистовствовала, демоны злобно дергались на цепях.
Аркхам вновь замер в невероятной позе — он стоял на одной ноге, раскинув руки с растопыренными пальцами, голова его повернулась к земле почти на 90 градусов. Другая нога почти доставала ступней ухо, создавая впечатление, что отец Аркхам хочет почесаться по-собачьи. Его голос вновь наполнился торжественностью церковного таинства:
— И говорил Пастырь: «Настанет день, когда человечество сможет видеть то, что скрыто от него, ибо всегда люди видели одни и те же вещи по-разному, не придавая значения тому, что видят».
Кэт обратила внимание на то, что при этих словах Данте нахмурился, а его взгляд стал задумчивым, что было для парня еще той редкостью. Аркхам тем временем подошел к лотку с мороженым, выудил оттуда размякшую упаковку пломбира и начал собирать растекшееся месиво пальцами:
— И вот сей день настал, и обнажила земля свои раны, нанесенные ей Адом, и пали твари перед верой человеческой…
Тут Данте прыснул — для него идиотизм происходящего уже просто зашкаливал. Но отец Аркхам услышал его смешок и подошел к парню, сосредоточенно уплетая мороженое.
— Мы так и не ведем себя по-джентльменски, — прочавкал он, угощая Данте слюной и кусками растаявшего пломбира, вылетающими изо рта. — Я назвал тебе свое имя. Теперь твоя очередь.
Данте представился, неопределенно пожав плечами. Со всех сторон раздалось уже знакомое шипение демонов,
— Данте, — повторил псих, причмокивая остатками мороженого. — Прямо как тот парень, который сумел дойти от Ада до Бога, а? — Аркхам поморгал и нахмурился, что-то вспоминая. — Пастырь ничего не говорил о человеке, который дойдет до Бога, потому как до Него доходят все верующие. А ты веришь в Бога, Данте?
— Мне на него насрать, — безучастно отозвался парень, мысленно прикидывая, как именно ему стоит приложить этого лысого ублюдка головой об асфальт.
Ублюдок, однако, укоризненно покачал перед его носом указательным пальцем:
— Нехорошо так отзываться о Боге, Данте. Очень нехорошо, — он моргнул, и на мгновение его взгляд казался пустым. Лицо Аркхама исказила клоунская усмешка, и парень отметил, что этому психу не хватает пары зубов.
Отец Аркхам поднял руку, коснувшись седых прядей на макушке Данте.
— Знаешь, дружище, — в его голос вернулась хрипотца. — Ты мне напоминаешь одну зверушку, которую я видел, когда убегал от слуги Дьявола, замаскировавшегося под миссис Уэрбс. О, они плохо знали старуху Уэрбс — ее голос мог свести с ума самого Люцифера, но со мной она в тот день была ласкова, очень ласкова. И тогда мой ангел сказал мне на ухо: «Слышь, Аркхам, да эта сучка на самом деле одна из жополизов Сатаны!». Как он сказал, я и убежал. А посреди дороги — эта хренотень, — Аркхам задумался, пытаясь вспомнить название для зверька, и цокнул языком:
— О. Скунс. Точно. Прямо мне под ноги выскочил ебаный скунс, и я споткнулся об него. Я влетел в забор старухи Уэрбс, а скунс выстрелил прямо в ее ухмыляющуюся рожу, — Аркхам захихикал, обнажая щербатые зубы. Данте молча изучал гримасы психа, на лице его была легкая ухмылка.
— Гребаная тварь, надевшая маску старушки Уэрбс, тогда здорово пнула того скунса, — псих раскачивался, словно был в трансе, глаза его поднялись к серому осеннему небу: — Она пнула — скунс отлетел прямо в газонокосилку мистера Уитмена, что жил по соседству. А потом по всему двору разлетелись кишки и мясо. Бог увидел подвиг скунса и поспешил забрать его к себе, а мистер Уитмен стал для него апостолом Петром со своим ключом-газонокосилкой.
Тут отец Аркхам начал нервно хихикать:
— Вот такой отважный скунс спас меня, Данте. Ничего история, да, мужик? Ах-ха-ха-ха!
Он разразился смехом, который был мгновенно подхвачен толпой и превратился в громкий гул, всколыхнувший пустынные улицы Кроуз Нест.
Аркхам хохотал, но до его слуха внезапно донесся глухой хрипловатый смех, раздававшийся прямо над его ухом. Это смеялся Данте.
Аркхам в ответ расхохотался еще громче, запрокинув голову — до него донесся еще более громкий смех парня. Они оба смеялись громко и с надрывом, пока голос Данте не прервал этот поток всеобщего веселья: